Книга Дочь Господня - Татьяна Устименко

– Это не фокус, – мужчина любовно погладил золотой набалдашник в форме волчьей головы. – Я безнадежно стар, дорогая девочка. Мои ноги давно уже стали слишком ненадежной опорой. А магия Темного отца по-прежнему со мной… Проклятая подагра! – он медленно подошел к обшарпанному креслу и с громким вздохом облегчения опустился на сиденье, обтянутое потрескавшимся дерматином. – Садись и ты, Дочь Господня, нам предстоит долгий разговор.

Я послушно плюхнулась на грубый трехногий табурет, оказавшись на уровне, сильно уступающем высоте кресла. Теперь я смотрела на незнакомца снизу вверх, смахивая на прилежную ученицу, трепетно внимающую лекции заботливого учителя. Мужчина протянул длинные пальцы, заканчивающиеся, к моему ужасу, острыми черными, загнутыми внутрь когтями, и осторожно приподнял мой подбородок. Холодные подушечки деликатно и едва уловимо скользнули по носу, скулам, щекам… Мужчина сухо рассмеялся:

– Глаза отнюдь не являются самым надежным органом чувств! Они склонны обманывать нас и вводить в заблуждение.

– А что не обманывает никогда? – заинтересованно спросила я, будучи не в силах оторваться от созерцания его умного, благородного лица.

– Сердце! – поучительно изрек незнакомец. – Верь ему всегда. А еще интуиции, обоснованным доводам разума и воздействию энергетического поля. Вот, например, у тебя оно очень харизматично выражено, с явными задатками лидера и бойца. Яркий солнечный свет, ничем не искаженный и не запятнанный. Идеальный непроницаемый доспех для Божьего воина…

– Вы стригой – порождение Тьмы! – возмущенно перебила я. – Но так легко говорите о Боге, словно… – я замялась, тщетно пытаясь подобрать точную формулировку для своих противоречивых эмоций, – словно он все равно присутствует в вашей душе.

– Дорогая, ты слышала о «Совершенных»? – вопросом на вопрос ответил незнакомец.

– Конечно! – всплеснула руками я. – Кто же не слышал о легендарных катарах! Их называли еретиками, преследовали и убивали, но я не считаю их виновными в чем-то предосудительном…

– Почему? – поощрил меня мужчина.

– Почему? – я ненадолго задумалась. – Они тоже верили в Господа нашего Иисуса Христа, просто утверждали, что для общения с Богом людям не нужны священники и церкви. Для этого нужны лишь искренняя вера и желание творить добро. Бог един и обитает в различных местах – в пустыне и на море, в небе и на земле, в костеле и мечети, в синагоге и храме… Он имеет десятки имен, но это не меняет ни его сущности, ни его роли. Бог обитает в нашей душе!

Мужчина откинулся на спинку кресла и рассмеялся серебристым, журчащим, будто весенний ручеек, смехом:

– Да ты же настоящая альбигойка, дорогая моя девочка! – изуродованная распухшими суставами ладонь бережно прошлась по моим распущенным волосам. Я доверчиво потерлась об нее щекой, прекрасно понимая – этот странный не-человек, принадлежащий Тьме, несет бессмертный заряд тепла и света.

– Меня нужно сжечь? – провокационно спросила я, вызывая его на откровенность.

Незнакомец рассмеялся еще заливистее:

– Если бы этот разговор состоялся лет семьсот назад, то да – твои шансы попасть на костер инквизиции были бы весьма велики. Но ведь ангелы не горят…

– И Дети Тьмы тоже? – нахально спросила я.

Мужчина хмыкнул:

– Тамплиеров причислили к сонму адских порождений и сожгли. Сотни и тысячи катаров превратились в прах. Но можно ли так просто убить, уничтожить магистра стригоев, тулузского рыцаря Гонтора де Пюи?

Я потрясенно ахнула. А впрочем, именно чего-то такого я подсознательно и ожидала. Уж слишком он не походил на обычного смертного. Он был сверхчеловечески умен, проницателен и владел темной магией…

– Я читала о вас в запрещенных книгах! – хвастливо заявила я. – Существует легенда о том, что вы, вместе с горсткой отважных соратников, пережили резню в крепости Монсегюр и спаслись!

– И твой предок тоже! – довольно улыбнулся де Пюи. – Мой верный друг и родной кузен, знаменитый лангедокский менестрель Жерар ле Руак, одновременно со мной испивший из Атонора и ставший стригоем, одним из патриархов нашего рода. Именно от него ты унаследовала и редкостный дар стихосложения, и каплю проклятой крови катаров.

Я сдавленно пискнула.

– Кстати, это я прислал сообщение на твой мобильный телефон! – совсем добил меня стригой.

Я с грохотом свалилась с неустойчивой табуретки…

Глава 4

А великий магистр продолжал неторопливо рассказывать.

– Мы понимали, что обречены. Войска Симона де Монфора плотно обложили стены Монсегюра, поклявшись не щадить никого. Немногочисленные защитники крепости готовились принять свой последний бой. Но Грааль – священная Чаша Христова не должен был попасть в запятнанные кровью руки этого чересчур ретивого католика. Мы собирались передать его истинным рыцарям веры – самоотверженным и бескорыстным тамплиерам. В те годы орден еще не ударился в ростовщичество и, пожалуй – являлся образцовым примером настоящего божьего войска, чистого и плотью и помыслами. Мы решились доверить им величайшую реликвию нашего мира. На рассвете решающего дня штурма четверо смельчаков вышли через тайный подкоп, ведущий за пределы осажденного Монсегюра, и вынесли сверток с Граалем и некоторыми другими христианскими святынями. Они направлялись в Неаполь. Среди них был и юный сын моего верного Жерара – Эмвель. Рыжеволосый Эмвель ле Руак, бард и певец, наделенный редкостным по красоте голосом, имеющий облик молодого ангела и умеющий слагать проникновенные псалмы и баллады. О, его стихи таили удивительную силу, заставляя рыдать от восхищения и умиления каждого, кто услышал их хотя бы единожды. Говорят даже, что этот несравненный дар шел от самого Господа, радующегося стойкости веры Эмвеля и его преданности нашему делу. Бард принял обеты катаров, заслужил посвящение в «Совершенные» и по праву считался сладкоголосым певцом Господним. Беглецам удалось спастись и достигнуть замка тамплиеров. Впоследствии Эмвель сам стал рыцарем Христовым, женился на итальянской девице благородного происхождения и положил начало роду дель-Васто, истинных благочестивых христиан, последним отпрыском которого оказалась ты, моя дорогая девочка. Мы же приняли уготованную нам участь и вверились Темному отцу, испив из Атонора – сосуда Тьмы. Так мы стали стригоями. Нынешняя Повелительница стригоев происходит из моей ветви, вы с ней обе несете наследие катарской крови, являясь сестрами по духу и родовым корням…

– Но, – гневно вскричала я, – для меня слишком мало узнать старинные фамильные предания и углубиться в родовую генеалогию, пусть даже столь подробно. Андреа, так же как и я, принадлежит к семейству дель-Васто и почему-то тоже носит титул последней маркизы де Салуццо. А этот парадоксальный факт не объяснишь одной лишь катарской кровью!

– Все верно, – согласился старый стригой. – Нашей искупительной жертвой Темному отцу стали душа и тело прекрасной девственницы – Изабо д’Ан Марти. Она приняла в себя его черное семя и произвела на свет Первородного сына Тьмы, антихриста – демона Себастиана. Изабо не пережила чудовищных родов, потому что демон явился из ее лона уже имея облик взрослого мужчины. Несчастная девушка погибла мучительной смертью, успев произнести ужасное пророчество о том, что когда две проклятые крови катаров соединяться в одну, то на свет появятся две сестры – Дочь Тьмы и Дочь Господня. И тогда наступит конец света… Так и произошло – в роду дель-Васто слились кровь стригоев и верных защитников святого Грааля!