Книга Портрет прекрасной принцессы - Вера Чиркова

— Тай… — в голосе шлепнувшегося на соседнюю скамью лорда звучало нешуточное волнение, — а где я возьму этот самый подарок?

Вот они, плоды замкового воспитания. Парень прочел тысячи книг, изучил историю королевства и окрестных стран, разбирается в экономике и коневодстве, искусстве и тонкостях этикета. А также неплохо владеет мечом и луком и сносно играет на паре музыкальных инструментов. Но когда ему нужно купить какую-нибудь безделушку или заказать обед в придорожной харчевне, каждый прожженный лавочник сразу понимает, что имеет дело с наивным простаком, и бесстыдно поднимает цену до неслыханных высот.

— Утром мы с тобой пойдем в самый дорогой ювелирный магазин, — сообщил я милорду, сердясь больше всего на себя за то, что не догадался преподать этот урок раньше, — разбудим хозяина пинками в дверь и прикажем принести самые лучшие украшения. А вот что выбрать… нужно на самом деле знать заранее. Наши, мужские, представления о том, что подойдет женщине, обычно оказываются ошибочными.

— А ювелир… он ведь может подсказать? — попытался робко спорить Зигель, вызвав мой саркастический смех.

— Зиг, ты не обижайся, скажи честно, если к тебе приезжает очень богатый, но плохо разбирающийся в лошадях клиент и просит самого хорошего коня, что ты ему продаешь? Лучшего племенного жеребца?

— Я что, с башни упал? — возмущенно фыркнул лорд. — Все равно он эту лошадь любовнице подарит или, на крайний случай, не умеющему сидеть в седле отпрыску. Продаю выбракованных, тех, что не годятся на племя.

— А цена?

— Ну так они же ничем не хуже! Маленькие несоответствия моим стандартам даже не каждый знаток разглядит!

— Вот ты и ответил на свой вопрос. Ювелир тоже умеет торговать, но в отличие от тебя ему нужно сплавить самые дорогие изделия, или драгоценности, по какой-то причине не имеющие спроса. Вот и везут дамы подаренные тобой украшения назад к тому же ювелиру и меняют на деньги или другие вещички. Никогда не спрашивал, почему тетушка не надевает то массивное рубиновое колье, которое ты подарил ей на день рождения?

— Что… — расстроился Зигель, — отнесла ювелиру?!

— Конечно нет, Клара не настолько бестактна, — утешил я, — просто спрятала в самый дальний ящичек. Но всегда ужасно мучается, когда ждет твоего визита, ей и тебя обижать не хочется, и колье это надевать не хватает решимости. Вот и наряжается каждый раз в синее платье… чтоб всем было понятно, что надеть к нему колье кровавого цвета просто невозможно.

— Как только вернусь домой, немедленно подарю ей что-нибудь другое, а ты пойдешь выбирать вместе со мной, — решительно объявил Зигель, и я едва не застонал.

Ну и зачем я сам повесил себе на шею новую обязанность?!

— Какой у вас интересный разговор, я не помешала? — Принцесса, как всегда, появилась незаметно, только теперь это меня ни капли не удивило.

— Наоборот, именно тебя мы и ждем, — обрадованно заявил я, — Зигель хочет подарить Лесе на свадьбу что-то эдакое… запоминающееся, ведь такой знаменательный день… но вкуса ее не знает. Мы бы спросили у Дили, но они с Клатой сейчас заняты платьем, так что ты наша последняя надежда.

— А почему я ничего не знаю про свадьбу? — насторожилась Элессит, усаживаясь напротив и зажигая стоящую на столике лампу.

— Так лорд Антор принял решение несколько минут назад и, скорее всего, решил, что все уже спят… в общем, церемония на рассвете в монастыре, — попытался я оправдать консорта, прикидывая, как бы перевести разговор совершенно на другое.

— Да уж, папа это может — сообщить в последний момент, — расстроилась Элессит, — хорошо, что вы сказали Дили. Иначе утром было бы море слез. А насчет подарка… Леса почти равнодушна к украшениям, носит ровно столько, чтоб не выглядеть служанкой. Но одну вещь будет носить с удовольствием, брачный браслет. Поэтому, выбирая браслеты, помните, они должны быть тонкими, изящными, лучше старинными, и никаких цветных или больших камней. Только маленькие бриллианты.

— Вот и не верьте после этого в предвидение, — потрясенно выдохнул Зигель, — ведь я, когда собирался в Кольдн, почему-то решил взять с собой фамильные браслеты.

Милорд расстегнул сапфировую брошь, стягивающую ворот его рубахи, и вытянул висевший на цепочке кошель.

Мы с Элессит, затаив дыханье, наблюдали, как музыкальные пальцы Зигеля развязывают шнурок и бережно достают из кошеля парные брачные браслеты.

Блеснула в неярком свете лампы россыпь некрупных алмазов, складывающихся в фамильный вензель на потемневшем серебре ажурного браслета, восхищенно охнула Элессит. Да и я не смог сдержать одобрительного хмыканья, такие браслеты приведут в восторг даже абсолютно равнодушную к украшениям женщину. Хотя я за свою жизнь встречал таких дам от силы пару раз.

— Ну вот и решена ваша проблема, — как-то печально вздохнула принцесса, возвращая жениху браслеты, которые он немедленно спрятал на место.

— Но имеется один вопрос… очень щекотливый, — решился я, пока у нее такое настроение, возможно, и согласится приоткрыть старинную тайну?!

— Какой? — бесцветно спросила горбунья, устало облокотившись на горку подушек.

— Что ты видала в тот день? И почему не хочешь, чтоб кто-то догадался, что бусы под подушкой герцогини были твои?

— Я знала, что ты докопаешься, — помолчав, вздохнула принцесса, — но не могла предположить, что тебя примет символ.

— Элессит, давай я сам скажу все, что понял… — деликатно предложил я и начал издалека. — Несомненно, гувернантки и дальше будут помогать тебе скрывать эту тайну, но сейчас наступают очень трудные времена. Утром милорды очухаются и начнут собирать войско. На счастье, стража Кольдна почти в полном составе присягнула твоему отцу, но в портовом городе всегда найдутся отчаянные парни, желающие подороже продать свой клинок. А если вокруг замка встанет армия наемников, в городе могут начаться беспорядки. Я не хочу тебя пугать… но если ты знаешь… как вернуть твою маму… помоги. Ты же видишь, он двадцать лет ее любит и ждет… и видит в тебе ее черты, иначе не стал бы с тобой советоваться и посвящать во все планы. Она и сама сделала кучу ошибок, ты же слышала их признания… Гийома и Борсайда. Нельзя остаться другом тому, кто страстно желает большего… мне жаль, что она этого вовремя не поняла.

— А мне… как потом жить? — горько обронила горбунья.

— Элессит! Даже самый строгий суд не стал бы судить за ошибку маленькую девочку… а ты казнишь себя уже двадцать лет… все никак не можешь поверить, что они тебя любят вопреки всему… твои папа и мама.

— А ты? — Она вскочила и придвинулась так близко, что я слышал даже взволнованный стук сердечка и ощущал исходящий от нее аромат.

— Элессит… — прошептал я внезапно пересохшими губами, не в силах противиться внезапному обаянию и одновременно точно зная, что за одно неверное слово или движение буду казнить себя потом всю жизнь, — ты очень милая девушка… но я женат. И люблю свою жену и ребенка… который появится очень скоро…