Книга Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

Он уверенно вел меня в танце, не раскачиваясь и не вращаясь, в отличие от Уллы Бек, закружившей Юрия до полусмерти. Гезолиан хорошо танцевал, и я согласилась еще на один танец. Он твердо удержал равновесие, когда не вполне трезвая Улла в очередном пируэте врезалась в нас, грозя повалить обоих. Из-за плеча партнера я внимательно поглядывала по сторонам: Джоел Бек, отключившись, лежал в кресле, Сюрьянен и Хакулинен наполняли рюмки, решив выпить перед сном «по последней». Ханнула сидел на кухне и по мобильному телефону расхваливал красоты родной стороны. Видимо, настоящий политик даже на пьяную голову и в первомайскую ночь должен уметь красиво и убедительно говорить с журналистами.

Когда музыка смолкла, Юрий, словно ослепленный фарами молодой олень, затравленно взглянул на меня. Улла Бек вцепилась в его плечо.

— Я подвернула ногу! Боже, как больно! — Она старательно изображала мучительную боль. — Не могу идти. Юрий, проводи меня, пожалуйста, в спальню. Муж, похоже, собирается проспать в этом кресле всю ночь.

Теперь Юрий напоминал схваченного рысью зайца-русака. Вздохнув, он тем не менее послушно подхватил пьяную женщину на руки и понес к двери. Гезолиан взглянул на меня, иронично подняв бровь.

— Ничего, Юрий уже большой мальчик. И умеет доставить удовольствие женщине, особенно если она хорошо заплатит. — Гезолиан дернул плечом, это движение Юлия явно наследовала от отца. — Спокойной ночи, Хилья! — И, наклонившись, он по-дружески расцеловал меня в обе щеки.

Ханнула присоединился к группе выпивающих «по последней». Я сняла с вешалки старую куртку Сюрьянена и выскользнула на улицу. Прошла к сауне, убедилась, что там все в порядке. Затем дошла до мостков, как следует затянула узел плохо привязанной лодки. Внутренний голос укорял: следовало бы пойти и спасти Юрия из рук пьяной женщины, но я велела ему замолчать. Вдруг на тропинке послышались шаги, показался Сюрьянен. Видимо, «последняя» рюмка оказалась лишней.

— Привет, Хилья, — нетвердым голосом пробормотал он. — Пойду окунусь, надо бы немного протрезветь.

И, выйдя на мостки, принялся стаскивать с себя одежду.

— Не стоит в таком состоянии лезть в воду! — Подойдя к Сюрьянену, я набросила ему куртку обратно на плечи.

— Ну, ты же здесь. Присмотришь, если что, — начал было он, но, встретив мой взгляд, осекся и побрел обратно к бане.

Сел на ступеньки и подпер голову руками.

— И как тебе нравится мой будущий тесть? Ваня, Иван, русский мужик… — Сюрьянен прислонился головой к перилам крыльца. — Жесткий парень, нечего сказать. Ханнула и прочие министры рядом с ним просто дети. Когда Ваня начинает действовать, всем сразу становится все понятно.

— Что ты имеешь в виду? — Я было присела рядом, но от него так разило виски, что я незаметно отодвинулась.

— Он ворочает крупными делами. Пожалуй, даже слишком крупными для такого парня, как я. Но, как говорится, уж коль ввязался в драку… Хотя в этой драке вполне можно и жизни лишиться. Взорвалась моя яхта, пять трупов. Полиция сказала — несчастный случай, но я знаю, это не так. И не угадаешь, откуда получишь в следующий раз. Иногда от этих мыслей трудно уснуть. Не скажешь, где остатки промазина? На этот раз я буду аккуратен с дозировкой.

— Я его выбросила.

— Знаешь ли, Хилья, у меня есть Юлия. — Сюрьянен вздохнул. — Я очень люблю ее, она просто женщина моей мечты. Но иногда я думаю, а не слишком ли высокую цену мне приходится за нее платить? Если кто-то осмелится встать у Гезолиана на дороге, считай, он труп. Этот человек никогда не шутит. А я вовсе не уверен, что гожусь для таких игр.

Он покачнулся и положил голову мне на плечо. Я принесла из сауны бутылку минеральной воды, заставила его выпить и отправила спать. Он пошел покачиваясь, я не стала провожать его до дома. Вернулась на мостки и, с наслаждением вдохнув чистого ночного воздуха, немного постояла, закрыв глаза.

Только убедившись, что все спокойно и любители виски больше не ищут приключений, а разошлись наконец по своим комнатам, я тоже отправилась спать. И едва успела задремать, как проснулась от шума: кто-то зашел в душ. Часы показывали полчетвертого.

Я сделала вид, что сплю, поскольку не имела ни малейшего желания слушать стенания Юрия. В конце концов, если уж ему так не хотелось, он вполне мог бы отказать госпоже Бек. Он долго мылся, а когда вышел, по студии распространился запах шампуня и зубной пасты.

— Хилья? — прошептал Юрий.

Я не ответила. Он улегся в кровать. Каждый из нас притворялся спящим. На улице постепенно рассвело, послышалось пение птиц, показался первый луч солнца. Мне казалось, я почти не сомкнула глаз, может, лишь пару раз задремала минут на пять-десять. Юрий лежал на спине, его одеяло свешивалось с кровати.

Я встала и подошла взглянуть на него.

— О мой бог!

Весь он был покрыт следами укусов и кровоподтеками. Улла Бек, видимо, в постели воображала себя тигрицей. В аптечке в доме была мазь от синяков; шею ему придется прикрыть шарфом, несмотря на теплую погоду. Надев футболку и джинсы, я отправилась в дом поискать чего-нибудь поесть. Ханна готовила на кухне завтрак. Юлия с возмущенным видом сидела в гостиной.

— Это же просто невозможно! Женщины пьют, как кони, весь дом пропах перегаром. Сейчас они проснутся и снова начнут пить! Мы с отцом сейчас же уезжаем в Хельсинки, пусть Уско сам занимается своими друзьями! Отвези нас!

— А как же самолет твоего отца?

— Папа вернется на такси. Мы хотим пойти в «Савой» и взять на обед форшмак.

Я не стала говорить, что в первомайские праздники места в ресторане следовало бронировать заранее. Мне и самой хотелось уехать, только следовало пробраться в дом и захватить флешку. К счастью, Гезолиан еще спал. Проглотив завтрак, я пробралась к аптечке и достала крем от синяков. Юрий, что-то бормоча, беспокойно ворочался во сне.

— Нет, Хилья, нет, не стреляй! — внезапно закричал он по-русски.

— Юрий, проснись, тебе снятся кошмары! — Я потрясла его за плечо.

Он открыл глаза, резко сел в постели и со вздохом опустился обратно.

— Кошмары… Скажи еще, что Улла Бек была кошмарным сном!

— Нет, сны бы тебя так не искусали. — Я усмехнулась. — Возьми мазь. Она действует не сразу, придется подождать. Мне приказали везти Юлию и Гезолиана в Хельсинки. Давай держись!

— Хилья, я не хотел…

— Твоя личная жизнь — это твое личное дело.

Юрий резко вскочил; на ногах тоже красовались синяки.

— Разумеется, тебе все равно, с кем я сплю! Тебе, с твоим новым дружком Гезолианом, вообще, наверное, забавно смотреть, как я страдаю. Черт возьми, Хилья, да ты гораздо хуже, чем я думал! Мне даже не стоит с тобой связываться. Ты умеешь играть в такие игры, что выйдешь невредимой даже из ада!

Он схватил со стола кружку и с размаху швырнул в меня. Я ловко поймала ее, словно баскетболист высшей лиги, аккуратно поставила и вышла.