Книга Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

— Я Туомо Рантанен, ваш сосед, — ответил он, запыхавшись. — Извините, пожалуйста, мы решили растопить сауну и вдруг обнаружили, что в доме нет спичек. У вас, случайно, не найдется лишнего коробка?

— Подожди здесь, сейчас принесу.

Мужчина действительно мог быть нашим соседом. Но так же легко он мог оказаться папарацци, который придумал эту историю, чтобы проникнуть на праздник в дом Сюрьянена и сделать пару компрометирующих снимков. На почтовом ящике соседнего дома и правда была табличка с именем «Рантанен». Я взяла из гостиной коробок каминных спичек и отправилась в прихожую. Слегка приоткрыла дверь, чтобы незваный гость не сделал попытку проникнуть в дом. Он отодвинулся от порога и уже не попадал в поле зрения камеры.

— Пожалуйста.

Я протянула спички, и парень взял их; на его руках были велосипедные перчатки. Он сунул коробок в пенал, предназначенный для бутылки с водой, а взамен достал маленький пакетик.

— Ты Хилья Илвескеро? Меня просили передать это тебе.

— Кто просил?

— Моя мама. Эйни Рантанен.

Я не сразу сообразила, кто такая Эйни Рантанен. Эта похожая на цербера женщина работала в главном полицейском архиве и была очень дружна с Теппо Лайтио.

— Мама надеялась, что ты сможешь прийти на похороны Лайтио, но в итоге все произошло без тебя.

— Его похоронили? Где?

— Кремация состоялась в Хиетаниеми, родственники пока не сказали, где захоронят урну с прахом. Тебя было не так-то просто найти, но ты же знаешь мою маму, она решила и эту задачу.

— Ты тоже работаешь в полиции?

— Последние два года работал в одном подразделении с Лайтио. Трудно поверить, что Теппо застрелил коллегу, но другого объяснения смерти Рютконена нет. Кстати, эта посылка от его имени. Ты, конечно, не расскажешь, почему он попросил об этом.

— Нет.

Мне вдруг стало грустно. Ну зачем Лайтио рассказал о нашей дружбе еще кому-то? Эта тайна должна была уйти вместе с ним.

— Что ж, хорошего праздника, — пожелал Рантанен, сел на велосипед и поехал в сторону Хельсинки.

Я сунула маленький пакет в бюстгальтер и проскользнула к монитору камеры наблюдения. Отмотала пленку назад и просмотрела еще раз. Вот показалось лицо молодого человека, потом быстро исчезло. Затем я дважды протянула руку в дверную щель. Один раз, чтобы передать коробок, другой, чтобы взять евро, плату за спички. Такое объяснение прекрасно подходило на тот случай, если кто-нибудь вздумает смотреть пленку. Но кто? Обычно записи никого не интересовали, но, возможно, Гезолиан пожелает узнать, кто звонил в дверь. Вряд ли он так легко поверит в легенду со спичками, но другого объяснения у меня не было.

В пакете оказалась маленькая флешка, аккуратно завернутая в несколько слоев бумаги. С трудом сдерживая нетерпение, я стала метаться по комнате, судорожно размышляя, куда ее лучше спрятать. Моя постель, одежда и сумочка были в студии, сумка на замок не закрывалась. А мой шкаф с замком стоял в комнате, где сегодня ночью будет спать депутат парламента и всеобщий любимец Маке Ханнула.

Этого последнего нигде не было видно — наверное, до сих пор парится. Рискнуть и зайти в комнату? Ханна хлопотала на кухне, готовя поздний ужин — салат, запеканку и жареные колбаски. Я спросила, не видела ли она кого-нибудь в доме.

— Гости еще в сауне, Хакулинен с женой, кажется, отправился кататься на лодке. Не знаю, где ходит Юрий.

— Мне нужно зайти к себе в комнату и взять кое-что.

— Ага… А кто к нам приходил?

— Сосед. Просил спички.

— Странные здесь соседи. То живут в своем доме, то пропадают куда-то. Наверное, был разочарован, что к нему не вышел сам хозяин.

Моя комната преобразилась. Ханна застелила кровать покрывалом с цветочным рисунком, положила в изголовье несколько декоративных подушек и повесила на стену горный пейзаж, где олени больше напоминали коров с ветвистыми рогами. На кресле лежала сумка с вещами Ханнула, блестящие кожаные ботинки стояли под стулом, рядом валялись коричневые носки. Открыла шкаф: успел ли депутат Ханнула уже влезть в мои вещи и трогал ли он мои майки и трусы? Вытащила с верхней полки подушку и достала спрятанный за ней маленький стальной сейф. Набрала код, открыла замок, быстро сунула в сейф флешку, положила его на место и прикрыла подушкой. Но не успела я закрыть шкаф, как сзади раздался смешок. Черт побери, враг подкрался незаметно!

— Бельишко забыла? Надо же, я тоже не взял с собой свежие плавки.

Из одежды на нем было лишь махровое полотенце вокруг бедер. Живот и грудь густо покрывали свето-коричневые вьющиеся волосы.

— Простите, не хотела вас побеспокоить.

— Да нет, это я занял комнату, выжив тебя отсюда. Хотя здесь такая большая кровать, что легко можно и вдвоем поместиться. В тесноте, да не в обиде!

Он стоял в дверях, не давая мне выйти. Мужчина был ниже меня и, судя по накачанной мускулатуре, систематически занимался спортом. Но вряд ли он владел приемами дзюдо, которые я, не задумываясь, применила бы при необходимости.

— Развлечение гостей не входит в мои должностные обязанности, — отчеканила я стальным тоном и направилась к выходу.

Он потрясенно смотрел мне вслед, не сделав ни малейшей попытки задержать.

Чем ближе к ночи, тем пьянее становилась компания. Юлия отправилась спать сразу после двенадцати, а я решила остаться и проследить, чтобы никто с пьяных глаз не вышел на большую воду. Стояла тихая весенняя ночь, светил месяц. Накинув куртку, я сидела на террасе с чашкой чая, наблюдая за берегом и прислушиваясь к разговорам в доме. Пока все было спокойно, лишь пару раз Улла попросила мужчин пить поменьше. Юра по-русски болтал с Гезолианом, я тихо злилась, поскольку почти ничего не могла понять. В доме заиграла музыка, вышла госпожа Бек и заявила, что хочет танцевать. Обернувшись через плечо, я увидела, что она отправилась приглашать на танец Юрия. Через пару секунд на террасе раздался звук шагов.

— Забавно в Финляндии отмечают Первомай, — усмехнулся Гезолиан, садясь рядом. По виду трезвый. — Чуть ли не договора готовы на пьяную голову подписывать. Нет, это не в моем стиле. Я предпочитаю подходить к серьезным вопросам спокойно и обдуманно. Ты согласна со мной?

— Разумеется.

— Вот мы с Васильевым оба действовали строго в рамках наших договоренностей. И меня совершенно не касалось, что он собирается делать с товаром. Сталь неразумно вмешался в наши отношения.

Гезолиан пристально взглянул мне в глаза. Я выдержала его взгляд, твердо зная, что ему не дано прочитать мои мысли.

— Ты обещала доставить его в Финляндию в качестве подарка мне на свадьбу дочери.

— Да.

— Отлично. Пойдем потанцуем.

«Танцевать с Гезолианом танго — все равно что целоваться с Иудой», — думала я, перебирая ногами в такт музыке.