Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

низким, тягучим, – не делай глупостей. Малой ещё. Совсем малой. И не место тебе среди ведьм.

Я нервно хмыкнула, исступлённо шаря по мокрой траве. Пойдём со мной, о мой юный ученик, и я познакомлю тебя с тёмной стороной Силы… Люблю человеческие фильмы, под них амулеты и артефакты хорошо ваяются… Дар, да где же ты?.. Пальцы наконец нащупали знакомое дерево. Извини, подруга…

– А где оно, место? – зло и звонко крикнула «богомол»-девочка. – Среди наблюдателей? Среди наших палачей?

Я быстро забормотала наговор, поглаживая трость. Не мог он тебя убить, ты ему живой нужна… как и я. Наверно.

– Ты многого не знаешь, – проворковал чёртов «птиц». – Там, откуда я пришёл, таких, как мы, много. Таких, как мы с тобой, – повторил выразительно. – Не тупая низшая мелочь, нет. Как мы. Готовые.

Я навострила уши, с трудом веря – заставляя себя поверить – в страшную правду. У наблюдателей тоже есть тайник-схрон. Но, в отличие ведьм, они до поры до времени припрятали кое-кого покруче «китят».

– Ты мне не нравишься, – голос мальчика-«богомола» сочился отвращением. – Ты лжёшь. И ты забываешь. Готовых определяли ведьмы. Только Верховные. Без их слов ты – всё та же тупая низшая мелочь.

Глаза «ящерки» один за другим заискрились живым светом, и я осторожно погладила её, призывая к молчанию. Не время. Ещё не наш выход. Просто просыпайся. Тихо и осторожно.

– Жаль, – скупо обронил «ворон», и тягуче хлопнули крылья.

Я осторожно высунулась из-за спинки скамейки, но успела увидеть лишь мгновенное перевоплощение «богомола». Там, где стоял невысокий мальчонка с сердитым девчоночьим личиком, распахнуло гигантские ночные крылья… нечто. Вроде саранчи. Длинное тело, четыре худые пружинистые лапы, голова как продолжение тела без шеи, подвижные усы. Звонко, как у стрекозы, зазвенели трепещущие крылья. И по всему его «насекомому» существу забегали лиловые разряды, сплетаясь в цепочечные молнии.

«Ворон» сипло каркнул, и его чёрный силуэт неуловимо изменился, становясь птичьим, и тоже покрылся лиловыми разрядами. Меня едва не сбили с толку неуместный восторг и сожаление, что Илюха, пожизненный фанат нечисти, увидит стародавних только «в записи». Дар, пожалуйста, дай дожить, а то есть, что детям и внукам рассказать, а… Осталось, собственно, дожить и…

Снова хлопнули крылья, и я вцепилась в спинку скамейки, спасаясь от лилового ветра. Со второй стороны меня поддержала «ящерка», ввинтившись в землю. Две чёрные фигуры, пару раз столкнувшись, взмыли в небо – одна за другой. И теперь и не понять, кто из них кто, и кто кого как и когда…

Тряхнув головой, я встала, оценила кружащий в небесах грозовой вихрь, провела рукой по непривычно коротким волосам и решительно взялась за дело. Кто бы ни победил, понадобится помощь – или добить чужака, или подлечить своего. И я, вытягивая из трости силу, быстро клепала заклятье за заклятьем, и заготовки переливающимися кольцами повисали на нижних клыках «ящерки». Но первым я приготовила перемещение, и оно пригодилось буквально через пару минут.

Бой, как и все схватки не на жизнь, а на смерть, оказался яростным и коротким, до первой же ошибки одного из противников. Кто упал с неба первой лиловой звездой, я не знала, но интуитивно поняла – «богомолы». Он же действительно… малой. Позвала бы я его, если бы знала исход? Да. В отличие от меня, стародавняя нечисть неубиваема. Съедаема разве что, но я этого не допущу. Моё дело. Моя проекция. Моя «кошка».

Я переместилась вовремя. «Ворон» в прежнем костлявом обличье склонился над объёмно-чёрным, слабо искрящимся телом «богомола», опрометчиво поддавшись древнему голоду и повернувшись ко всему миру спиной. И я ударила. Заклятья ложились в ладонь одно за другим, «ящерка» гневно шипела, раздув клобук и сияя крошечным солнцем. Отшвырнуть в сторону. Закрыть в пространственной петле, чтобы не дёргался. Поднять древесные корни, чтобы не пытался. Уронить воздушный купол, выжечь необходимый организму воздух, чтобы даже не шевелился…

Привычные удары один за другим, с десяток «выстрелов» меньше чем за минуту, и всё это время я не дышала, экономя каждую секунду, понимая, что моя минута для нечисти – меньше мгновения. И лишь заперев «ворона» в безвоздушной пространственно-временной петле, по которой он метался, силясь найти выход, как бегающий за собственным хвостом пёс, я позволила себе короткий вздох. И короткое сожаление: сейчас бы сюда «сонное царство» и помощника, который бы метнул флакон с зельем под…

Петля лопнула быстро и красиво, а меня опять спасло выпитое зелье. И «ящерка», вовремя сотворившая щит. Разлетелись во все стороны острые куски льда, вспоровшие ткань ловушки, и «ворон», встряхнувшись и наградив меня долгим – и коротким, полусекундным, но красноречивым взглядом, – исчез. Только знакомо хлопнули крылья.

– Ищи! – я вскинула трость.

Тщетно. Исчез. Лишь опять пошёл мелкий вредный дождик. И впервые вовремя напомнило о себе колено. И не только о себе. Убеждённая «ящеркой» в том, что «птица» нигде нет, я, прихрамывая, поспешила к «богомолам». Лиловые искры не погасли, то есть ребята живы.

Мои помощники лежали молча, сжавшись в чёрный комок.

– Тьмы, – скомандовала я, протягивая к пострадавшей нечисти правую руку. – Обычной. Выжимай всё, что есть.

«Ящерка» послушно задымила, и из моей правой ладони ударил чёрный столб чистой силы. «Богомол» тихо вздохнул, шевельнулся и заискрил чуть чаще. А через минуту, напитавшись, перевернулся набок и неуловимо вернулся в облик «мальчика-девочки».

– Спасибо, вещая. Извини… – прошелестел слабо, и лиловые глаза посмотрели так виновато, словно он проиграл схватку всей жизни. И не только своей.

– Ерунда, – я улыбнулась, опуская руку. – Это была разведка.

– Мы называли их «закрывающими небо», – «богомол» сел и серьёзно посмотрел на меня мальчиком. – И он не один.

– В смысле? – я напряглась.

– В нём, как и во мне, несколько, – нечисть поджала тонкие губы. – Но нас двое. А их… пять или шесть. В одной оболочке.

– Это плохо, – я тяжело села рядом и зарылась пальцами в мокрую траву, подзывая «змеек».

– Но я могу рассказать, – повернулся «богомол». – Я узнал. И вспомнил.

– И то хлеб, – я подцепила тростью первую «змейку» и взяла у неё кольцо-пирсинг. – Но потом. Восстановись.

– Так и не спросишь, кто я? – девочка глянула искоса, лукаво и кокетливо. – На самом деле?

– Мне это ни о чём не скажет, – я с сожалением качнула головой. – Кроме того, что мы, современные ведьмы, страшно невежественны. Но об этом я и так знаю.

«Богомол» посмотрел опять мальчиком – мудрые лиловые глаза на детском личике заискрились задором.

– Не может быть, чтобы вы совсем ничего не слышали, – убеждённо сказал он. – Современные – да, не знают, но вы, отступницы, помните старые сказки. Ты же