Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

Но… ноги пока, пожалуй, нужнее. Мёртвое озеро ждёт.

Разложив на грязной раковине «навигатор», я определила удобное место подальше от людей (остановка представляла собой ряды кафешек по обеим сторонам трассы, а за ними – крохотная деревушка, дачи, поля да рощи) и, используя серьгу-телепорт, покинула «уютное» заведение.

Что ж, была – не была…

Дождь прекратился, сменившись холодной моросью. Запалив пару светляков, я осмотрелась. Влажный мрак съёжился под зеленоватыми лучами, став ещё гуще, и я направила светляков на облёт периметра, щурясь и глядя их глазами. Полуразобранный остов заброшенного здания – не то коровника, не то конюшни, – грязно-серый, без крыши, с провалами-окнами, в которых шевелились ветви молодой поросли. С десяток плакучих берёз. Кусты малины, обступившие здание и влажно блестящие от недавнего дождя. Примятая трава и сочно чавкающая под ногами земля.

Я стряхнула с руки браслет-змейку, и «ящерка», предчувствуя драку, раздула клобук, радостно засияла пятью «углями».

– Давай, – предложила я, – колдуй. Сотвори что-нибудь… мощное. Чтобы тьма разошлась как можно дальше. И чтобы ее было как можно больше. И я не я буду, если он не клюнет на такой источник.

А благодарить Илюху за случайную подсказку или по шее… Это решит исход. То бишь клюнет «птичка»… или склюёт.

Пока «ящерка» колдовала, я превратила ближайший куст в скамейку, сбросила рюкзак, села и позвала «богомолов» – не выгоняя духов из серьги, просто поговорить.

«Думай, – прозвучало в ответ в моей голове. – Мы слышим».

Я подобрала слова и чётко, внятно изложила суть.

«Поддержим, – согласились «богомолы». – А его можно съесть?»

«Не сразу, – я улыбнулась. – Как в прошлый раз».

«Поддержим, – повторили духи. – Зови. Пока рано выходить – учует. Улови время. Выбери момент. Мы быстро».

Я окликнула «ящерку», использовала вторую часть исцеления, и, отправив верную подругу резвиться, выгребла из карманов рюкзака и выпила зелье за зельем. Вокруг скамейки одно за другими расходились кольца – белое, оранжевое, красное, зеленое, голубое; шелестела, искря дождевыми каплями, трава; ночь то вспыхивала ярко, то мрачнела угрюмо. И ощущение правильности усиливалось. И тревога. И, допив последнее нужное зелье, я остро поняла – придёт. Но, к сожалению, упустила момент. И не только я.

«Ящерка» вскинулась, засияла всеми «углями» и резко потухла. Одновременно с ней завертелся, царапая кожу, браслет-«бабочка». Крикнула – и я услышала, как загуляло в ночи эхо сиплого потустороннего голоса – Вещая видящая. А я успела лишь вскочить на ноги. Шелест крыльев – мягкий хлопок – горящий лиловый взгляд – и железные пальцы, сжавшиеся на моей шее. Меня вовремя предупредили об опасности, но человеку никогда не опередить нечисть.

– Хороший ход, маленькая вещая, – тьма дохнула холодом, ночь стала промозглой и беспросветно чёрной. – Ну, здравствуй…

Меня аж током дёрнуло от приветствия – до дрожи знакомого приветствия. Значит, он знал – тот, кто сдал мне секретаря главы наблюдателей и сейф, – эту конкретную нечисть. Знал – и, может, даже что-то мне о ней рассказывал, когда была возможность и насколько позволяли связывающие клятвы, но я, молодая и глупая… Да, я верю в совпадения и случайности, но больше – в закономерности.

Ледяные пальцы на моей шее чуть разжались. Чуть – позволяя тяжело, жадно и судорожно дышать, но не более того. И я послушно замерла, позволяя себе лишь осторожно шевелить пальцами в поисках необходимого амулета.

– Ждала встречи – и молчишь? – проворковала тьма. Где-то жутко высоко, головы на две над моей макушкой.

– А ты что, ответишь? – прохрипела я.

Так, пока не сбежал, браслет… нет, не тот. И не этот. Дар, как они не вовремя, эти бумеранги…

Тихий смешок, и огромные лиловые глаза оказались рядом с моими. Фиолетовая нить широкого зрачка, тёмно-сиреневые прожилки и больно бьющее по глазам, слепящее и завораживающее сияние. А шиш, я под зельем…

– Нет, не отвечу, – искренняя улыбка в щебечущем голосе. – Или хочешь узнать, кто кого перелжет? – с этими словами он перехватил меня за шиворот, приподнял и тряхнул, как щенка.

И амулеты с зельями посыпались на землю звенящим дождём – лопались кольца, обрывались у мочки серьги, распадались подвески, рвались карманы. Но не все. «Богомол» остался, ощутила я с облегчением, когда нечисть поставил меня на скамейку и снова вернулся к прежним невыносимым размерам и унизительной хватке. И спящий «уголь». И «бабочка», намертво вцепившаяся в кожу. И, к счастью, тот браслет, что я успела найти и сжать в липкой ладони, расплавив. И…

– Ясно дело, я тебя, – я едко и нагло ухмыльнулась в чёрную-чёрную рожу. – Я ведь уже обманула. Ты уже попался. И это только первый этап.

– А, будет и второй? – бьюсь об заклад, он ни черта не понял, но сделал вид, что сообразил. И простодушно заметил: – Но ведь о нём нетрудно узнать.

И кожу головы царапнули ледяные когти. Косички исчезли, срезанные почти под корень, дохлыми червяками ссыпавшись на землю. А первый коготь с тихим хлопком взломал ментальную защиту, впившись в макушку.

– Защита палача, – прокомментировал «ворон» презрительно. – И это всё, на что вы способны? Раз. И два.

И новый хлопок, и коготь вонзился в основание шеи, и боль едва не сбила с цели. Но я жизнью наученная. И у меня всего пять уровней. «Аж и максимум» – для ведьм и наблюдателей, но «всего» – для стародавней нечисти.

– Три, – проворковал он, проведя когтем по левому виску.

Но вместо хлопка последовал недовольно-возмущённый клёкот, когда я наконец закончила «лепить» из браслета заклятье и всадила его в бок нечисти.

– Три, – повторила мстительно и извернулась, вырываясь из ослабевшей хватки и оставляя в когтях нечисти куртку.

Живо перемахнув через скамейку, я метнула в «ворона» заготовку из второго спасённого амулета. Ночь озарила яркая вспышка жаркого пламени. Оно мгновенно объяло высоченную фигуру, позволяя рассмотреть нечисть – нескладно-костлявую как «стервятник», скособоченную, с почерневшими от злости глазами, остроносо-хищным лицом.

– Два, – я кивнула срезанным «змейкам», и они единым пчелиным роем впились в «ворона», даря мне драгоценные секунды. – Один, – кольцо-пирсинг с «богомолом» полетело – в траву. – Выходи.

Сверкнула вторая пара лиловых глаз, и «мальчик-девочка» восторженно прошептал:

– Какой большой… И мне три четверти, да?

«Ворон» словно взорвался. Засияв изнутри белым, он сначала оброс снежной коркой, гася колдовской огонь, а потом разлетелся кусками льда. Я в это время уже спряталась за спинку скамейки, и в щели между досками поглядывая, и нащупывая трость, но всё равно вздрогнула, когда скамейка завибрировала от острых, вонзившихся в дерево осколков. Дар его забери, а… Но и в этом случае… я под зельем. И оно набрало силу.

– Дитя, – голос «ворона» стал тихим,