Книга Курение мака - Грэм Джойс

– Сам посмотри.

На циновке еще лежали банановые листья. Я насчитал пятнадцать черенков.

– Ты мог себя угробить, – сказала Чарли.

– А мне понравилось. Я бы вечерком повторил.

– Вот уж! – воскликнул Фил.

– Нет, Фил, – сказала Чарли. – Так быстро не подсаживаются. Он еще ничего не понял.

Ее уверенность в собственном превосходстве раздражала меня.

– Я-то как раз много чего понял, – завелся я. – Да, много. Рассказать вам? Могу. Вот, например, чего хочет отец? Хочет просто любить своих детей и в ответ хочет, чтобы его просто любили. А это оказывается сложно. Он надеется, что дети, когда вырастут, продолжат его жизнь. А с какой стати им продолжать его жизнь, когда у них своя есть? Но он все же вправе надеяться, что они сохранят общий язык, язык, на котором смогут по-прежнему понимать друг друга.

Я чувствовал, что говорю слишком напыщенно, но остановиться не мог. Да я и не выбирал слов, они сами меня выбирали и срывались у меня с губ с таким звуком, будто ткань лопается. Что-то у меня внутри надламывалось, обрывалось.

– Почему у меня даже этого нет? Почему я не понимаю своих детей? На каком языке вы говорите? Где вы его взяли?

Что-то во мне ожесточилось, но не против Чарли, а против ее позиции. Что касается опиума, я понял, как он хорош, как он чертовски хорош. Он мне понравился, и это только меня касалось, лично. Это был мой пусть слабый, но зато самостоятельный протест, и он стоял вровень с ее протестом. Был ничуть не хуже, чем у нее, у него, не важно у кого. И в этом была такая роскошь, такое царственное бесстыдство, такое отсутствие предела, что падение становилось бесконечным. Можно было падать, падать и падать и, если попросят поменять проводку в аду, не раздумывая согласиться.

– Я сам виноват. Я каким-то образом заставил своих детей носить маски и разговаривать на дурацком языке. Вы его сами выдумали, чтоб только со мной не общаться. Но я еще не понял, чем же я вас так напугал?

– Папа, прекрати, – сказала Чарли.

– Прекрати? За два года тебе не пришло в голову из элементарной вежливости позвонить нам домой, сообщить, что ты в порядке!

– Неправда. Я все время звонила маме, пока сюда не попала.

– Что?

– Да. Ты просто не знал.

– Что? – Меня как оглушило.

– Ну, я просила не говорить тебе. Я была так зла на тебя. Сейчас это кажется глупым.

От этой новости все у меня как-то перевернулось. Я даже не знал, что сказать. Значит, Шейла общалась с Чарли у меня за спиной, а я ничего не знал. Они решили на два года без меня обойтись. Я посмотрел на Фила:

– А ты?

Я видел, как он кивнул и сложил ладони, пытаясь найти ответ. Чарли потянулась к моему плечу.

– Не трогай меня! – сказал я срывающимся голосом. – Я не хочу, чтобы ты меня трогала!

У меня на циновке лежал солдатский нож. Я поднял его.

– Знаешь, каково это – услышать такое? Я тебе покажу. Это вот так. – Я сжал лезвие пальцами и выдернул нож. Ладонь тут же разошлась глубоким пузырящимся надрезом. Прежде чем они успели остановить меня, я выскочил из хижины, совершенно потерянный.

– Папа! – закричала Чарли.

Она бросилась за мной.

– Папа! Вернись!

Я остановился. Она сбежала с крыльца и кричала:

– Папа!

Я сжал руку, чтобы остановить кровь, льющуюся на красную пыль. Боль обжигала, но вдруг резко прошла. Я посмотрел на Чарли:

– Ты вышла из хижины?

Она в ужасе подняла лицо к небу. Потом снова взглянула на меня, приоткрыв губы. – Да.

Мы стояли на Млечном Пути, смотрели друг на друга, менялись галактиками космического пространства, и, когда она наконец вернулась в хижину, я зашел следом за ней. Она приложила мою ладонь к губам.

– Чарли, – сказал я, – ты сможешь?

– Я смогу, папа, – ответила она. – Сегодня смогу.

– Чарли, родная моя. – Я обнял ее. – Фил, иди к нам. – Он подошел, и я положил окровавленную руку ему на плечо. Они уже испачкались в моей крови. Мы прижались друг к другу, обнявшись, в каком-то полном опустошении. Я только чувствовал, как ладонь пульсирует и болит.

Мик, глядя на нас, прищелкнул зубами.

Позже, когда мне перевязали руку, я отправился на маковое поле. Крестьяне провожали меня странными взглядами, а я все пытался привести мысли в порядок. Мне не удавалось понять, приходил ли я сюда вчера на самом деле или мне это только привиделось. Я искал место моей встречи с Повелителем Мака, разглядывал красную почву, надеясь обнаружить хоть какие-то оставшиеся следы. Детали нашего разговора начали забываться, и сама встреча походила теперь на мозаику, красочные фрагменты которой то ли осыпались, то ли раскрошились и никак не хотели складываться вместе.

На обратном пути я наткнулся на Мика. Он разговаривал с Пу, остановившись неподалеку от радиоприемника. Мик подозвал меня:

– Ну, что? Сегодня ночью Чарли пройдет через Ворота духов, так?

– Так.

– А праздник у них, я думаю, до утра затянется. Пока суть да дело, этот паренек выведет нас на тропу и покажет, как до Чиангмая добраться. Я уже с ним договорился. Верно я говорю, Пу? – Мик похлопал по бумажнику.

Пу покачал головой:

– Я не быть уверен.

– Может, зайдем в сарай? – предложил я.

Мы втроем зашли в генераторную, где все еще стояли коробки с «Калполом». Присели на корточки. Мик вытащил пачку долларов и показал деньги Пу.

– Это задаток, – сказал он, отсчитав несколько банкнот, – а это потом.

– Ууу… – сказал Пу. – Не быть я уверен. Джек узнать, сразу убивать.

Мик еще раз показал ему деньги. – Ууу!…

Мик повернулся ко мне:

– Пу говорит, когда Чарли пройдет через Ворота, начнутся песни, пляски, веселье. Праздник Полнолуния, одним словом. Для нас это самый удобный момент, чтобы ускользнуть. Другого такого случая не будет. Никто ничего не заметит. И Джек в отъезде. Вот Пу приведет нас к реке и дальше на плотах…

Я особого энтузиазма не испытывал. Думаю, что Джек прекрасно знал, что случилось с его племянником. И завести нас в джунгли, подальше от крестьян, которые к нам в принципе нормально относились, было бы для него страшно выгодно.

– Да что с тобой творится? – прошептал Мик. – Ты только подумай, Дэнни! Только подумай! Нам позарез надо сматываться отсюда, пока этот головорез не вернулся. Ждать-то нам нечего. Они, того и гляди, на труп наткнутся. Мы переправимся через реку, а там нас грузовик будет ждать. Пу все устроит.