Книга Фазовый переход. Том 2. «Миттельшпиль» - Василий Звягинцев

Сарториус старательно затёр все следы, ведущие из его прошлого в теперешнее настоящее, и был совершенно уверен, что нет больше на свете человека, знающего, откуда в мире появился Магнус Теофил Сарториус и кем до этого была персона, имеющая ещё с десяток вспомогательных имён.

Вот здесь он испытал нечто похожее именно на мистический ужас. Словно стал свидетелем, а точнее – участником некромантской процедуры возвращения в мир давно и надёжно скончавшегося субъекта. Слово «человек» тут как-то не слишком применимо. А если бы он ещё узнал, что листающий книгу господин именно профессиональным некромантом и является, его эмоция стала бы ещё глубже.

– Да что вы так побледнели, уважаемый? – заботливо спросил мистер Ньюмен. – Опять с сердцем плохо? А с чего бы? Мой товарищ разве ошибся? Вам, может, выписки из документов предъявить, подтверждающих, так сказать… И на отца вашего с матушкой все положенные бумаги продемонстрировать не затруднимся… Да вы не расстраивайтесь так. Мы тайну личности хранить умеем. Равно, как и врачебную. Тем более что тайна этого, хранения в смысле, не сказать что и заслуживает. Кому сейчас интересно, кем когда-то был и сейчас не известный никому человек? Даже нам это без разницы, можем на Сарториусе пока остановиться. А там, глядишь, сами захотите к истокам вернуться. Даже забавно будет. Вам, вам, не нам… Если не хотите – можете в Россию переселиться, у вас там тоже корни есть. Фамилию, имя-отчество подберём истинно русские, из Мамина-Сибиряка что-нибудь… Но пока давайте всё же к делам нашим вернёмся. Время на размышления у вас было. Смотрите сюда…

Новиков начал рисовать на листе нечто довольно сложное, напоминающее принципиальную схему старинного лампового радиоприёмника. На первый взгляд запутанно и бессмысленно, но если запомнить, что те или иные символы обозначают, и не торопясь прослеживать направления и пересечения соединяющих эти символы линий, то мнимая сложность быстро исчезнет. Всё станет так же понятно, как постигшему грамоту – смысл, содержащийся в расставленных на книжной странице в надлежащем порядке букв того или иного алфавита.

Через полчаса, не больше, они уже общались с хозяином острова и несостоявшимся «Властелином мира» на одном, так сказать, языке.

– Нам всего и требуется, чтобы каждый из подвластных вам начал реализацию своей части общего плана. Им не нужно ничего согласовывать друг с другом, даже если между ними существуют некие деловые или личные отношения…

– Простите, это может повести к дезорганизациям, «накладкам» всякого рода, – возразил Сарториус, имевший в подобных «коалиционных» операциях немалый опыт. – Без детального согласования, конечно, не объясняя всего замысла, но минимальная координация необходима…

– Как раз это пусть вас совсем не беспокоит. Примите, как данность, что вот это, – Шульгин указал на лист, – всего лишь элемент гораздо более сложной конструкции…

Сарториус попытался представить и почувствовал, что голова начинает идти кругом. Не зря же значительное число блестящих по всем основным признакам студентов таких вузов, как советского ещё времени МФТИ и МИФИ, курсу примерно к третьему слегка (а то и очень основательно) повреждались в рассудке. Всего лишь от необходимости наглядно представлять себе абстракции высших порядков и оперировать ими. Даже создатель теории «многомировой интерпретации» Хью Эверетт не смог вынести «бездны собственной премудрости» и скончался в возрасте пятидесяти лет с совершенно расстроенным рассудком.

– И вам себя сверх меры перегружать не стоит, – сочувственно добавил Новиков. – Даже невзирая на то, что качество нашей медицинской помощи гарантирует от обычных в таком возрасте неприятностей…

Прозвучала эта фраза, с обычным для господ Ньюмена и Грина тембровым выделением некоторых слов, словно на письме – курсивом или подчёркиванием, вроде и успокаивающе, но всё равно двусмысленно.

– Ещё раз простите, – не успокаивался Сарториус. – Ведь если начнёт реализовываться вот эта, допустим, линия, – он указал карандашом, какая именно, – немедленно начнутся катастрофические процессы вот здесь, здесь и здесь… Полностью неуправляемые. Вы же должны понимать, что вообще вся мировая система работает до тех пор, пока поддерживается иллюзия её управляемости. Вы понимаете – иллюзия! Она рухнет – и что тогда станет со всем вашим планом? Вспомните недавний ипотечный кризис! Стоило людям усомниться в выгодности инвестиций в недвижимость – и рынок жилья рухнул. Фондовые индексы…

– Вообразите, что именно эти «катастрофические», как вы выразились, процессы и являются целью данного этапа операции. Избавление человечества от иллюзий! И если все исполнители будут неуклонно следовать полученным инструкциям, не забивая себе голову побочными идеями, то дальше… – Новиков показал карандашом на несколько развилок и нарисованных прямо поверх них квадратиков и кружков, – может образоваться такая вот коллизия. Полностью укладывающаяся в некую «базисную теорию», на основе которой всё и планируется…

При всём старании Сарториус не мог себе вообразить упомянутой «базисной теории». Теории – чего?

А потом подумал, что, когда даже в пределах одной корпорации он начинал отдавать распоряжения членам советов директоров, начальникам отделов, владельцам аффилированных банков и прочим исполнителям, никто из них тоже не догадывался и не мог догадаться, что кажущиеся сегодня и здесь непонятными эти распоряжения могут завтра вызвать панику на бирже в Гонконге, падение курса фунта в Лондоне и переход, допустим, «Дженерал моторс» под негласный контроль «Ай Ти Ти». А в сухом остатке – семь-восемь дополнительных нулей в сумме активов корпорации и неплохие бонусы исполнителям.

Ну вот сейчас он сам оказался в аналогичном положении, с этим надо смириться, только лишь. При подведении баланса, никак не раньше, станет известно, кто выиграл, а кто проиграл.

– Вы правильно начинаете понимать, – кивнул Ньюмен, пристально наблюдавший за мимикой и прочей идиомоторикой «пациента». – Мастера Андерсона тоже многие болельщики хотели назвать сумасшедшим, когда он пожертвовал Кудерицкому ферзя и две ладьи. Однако не прошло и часа…

– Вы только не забудьте напомнить своим «смотрящим», что любые попытки саботажа или каких-нибудь «инициатив» будут караться немедленно и с максимальной строгостью. Начиная с самого верха и по нисходящей… Ну, я думаю, с дисциплиной в вашей «фирме» всё в порядке. А то мы сами можем организовать парочку показательных акций… – таким же академическим тоном добавил Шульгин-Грин. – Вот господин Боулнойз конкретно этими вопросами и займётся. Нам совсем не нужно, чтобы описанное Клаузевицем «трение»[138]начало себя оказывать. Смазкой придётся вовремя озаботиться.

Сарториус посмотрел на Арчибальда. Он снова изменился – опять это был твёрдый, явно умный и целеустремлённый человек. Такому знатоку человеческой натуры, как Магнус Теофил, никаких слов и поступков для подтверждения этого не требовалось.