Книга Вкус скандала - Эрин Найтли

Иногда ей казалось, что он знает ее лучше, чем она сама, и это ее удивляло. Время от времени кузен ухитрялся ответить на вопросы, которые она едва смела задать даже себе, не говоря уже о том, чтобы произнести их вслух.

— Спасибо тебе за эти слова.

Мисс Бантинг со вздохом отошла от кузена, переключив внимание на Уэстона. Хотя брат был намного выше нее, а его худые руки и ноги были едва ли не в полтора раза длиннее ее собственных, она по-прежнему видела в нем маленького мальчика, каким он являлся когда-то. Джейн передала ему второй узелок, который явно перевешивал первый.

— Мне не верится, что ты прямо у меня на глазах превращаешься в настоящего мужчину.

Уэстон взял узелок, покраснел и опустил голову. Эмерсон кашлянул и потер ладони.

— Пойду-ка я в последний раз загляну наверх, проверю, не забыл ли чего…

Он пошел по лестнице, ступая почти бесшумно, несмотря на свои размеры, а сестра села рядом с братом. Уэстон теребил уголок узелка. Этот жест выдавал его волнение, но в то же время он помог Джейн собраться с силами. Из них двоих она взрослая, и она должна заботиться о младшем брате, помогая ему успокоиться, когда он нервничает. Собеседница улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Я хотела дать тебе с собой в путь кое-что особенное. Такое, что будет напоминать тебе о маме с папой и о том, что я всегда с тобой. — Она открыла узелок, сунула руку внутрь и достала серебряную ложку. — Папина дегустационная ложка. Ему нравился ее размер, он всегда носил ее в кармане фартука и пробовал ею соусы и начинки, пока они готовились.

Уэстон взял ее и повертел в руке.

— Знаешь, я помню эту ложку. Иногда, когда я уж очень к нему приставал, он давал мне с нее пробовать, а потом прогонял, чтобы я не мешался под ногами.

— Мне тоже. Но как способ сделать так, чтобы мы перестали ему мешать, это не очень работало. — Джейн усмехнулась, вспоминая. Снова сунув руку в сумку, она достала два свертка, завернутые в тонкую клеенку. — Вот. Поскольку ты пообещал мне писать, я хочу, чтобы ты тоже получал от меня письма. Я знаю, мои письма до тебя никогда не дойдут, но в этой пачке достаточно посланий, чтобы ты мог читать их по одному каждую неделю на протяжении почти шести месяцев. В конце концов, раз уж у меня не получится контролировать тебя и шпынять, я хочу быть уверенной, что по крайней мере с тобой будет моя душа.

Брат усмехнулся ее шутке и покачал головой.

— Ну, спасибо.

— На здоровье, и последнее. — Джейн вдруг почувствовала стеснение в горле, говорить стало трудно. — Эти письма — от мамы.

Уэстон резко поднял голову, на лице не осталось и намека на смех.

— От мамы?

Парень тут же протянул руку за письмами, сестра видела, как его снедает нетерпение на грани отчаяния. Она подняла руку, жестом призывая его не торопиться.

— Минуточку. Это особые письма, я должна объяснить, как я их нашла и для чего они предназначены.

Джейн вкратце рассказала ему, как обнаружила их и когда, по пожеланию матери, письма следует читать. Когда она закончила, Уэстон посмотрел на нее с нескрываемой досадой.

— Почему ты отдаешь мне их сейчас? Как ты вообще можешь рассчитывать, что я буду ждать до тех пор, когда их можно будет прочесть?

Женщина долго и серьезно раздумывала, как быть с письмами для Уэстона. Она колебалась несколько дней, но в конце концов поняла, что будет правильно отдать их ему.

— Я отдаю письма тебе, потому что в моих глазах ты сегодня становишься мужчиной. Начиная с сегодняшнего дня, ты должен сам решать, что правильно, что неправильно, как себя вести и по какому моральному принципу жить. Я всегда буду твоей сестрой, но я больше не буду тобой руководить.

Она замолчала, оправила его куртку и стряхнула с нее несуществующую пылинку.

— Я решила отдать тебе мамины письма, потому что отныне ты человек самостоятельный и заслуживаешь того, чтобы письма были у тебя. Ты можешь обратиться к ним, когда решишь, что тебе нужно это сделать. Те письма, которые мама написала мне, значили для меня очень много, я жалею только о том, что не отнеслась к ее советам более серьезно.

Это еще очень мягко сказано, но Джейн считала, что углубляться в подробности ни к чему. Во всем, что происходило сегодня, она была виновата самым непосредственным образом. Если бы дочь отнеслась к письмам матери так, как следовало, то прежде всего в ее квартире не оказался бы мужчина. И не важно, что ничего не произошло, одного факта его присутствия оказалось достаточно, чтобы ее погубить. Ей следовало это знать. Булочница крепко закрыла глаза, стараясь не заниматься сейчас самобичеванием. Ей осталось провести с братом всего несколько минут и не стоит тратить их на бесполезные размышления о неисполненном.

— Ты боишься?

Сестра быстро открыла глаза. Вот уж какого вопроса она не ожидала от Уэстона. Джейн пыталась найти правильные слова, чтобы сказать ему. Боится ли? Она сомневалась, что это слово хотя бы отчасти отражает масштаб эмоций, которые она испытывала. Джейн собиралась совершить прыжок в совершенно новую жизнь и в то же самое время тот, кто был с ней дольше всех, ее брат, собирался сделать то же, но в абсолютно противоположном направлении. При мысли о том, что ее ждет новое место работы, у нее начинали гудеть нервы. Женщина принужденно улыбнулась, потянув Уэстона, заставляя его встать со стула, и обняла его. Брат в кои-то веки не противился ее объятиям. Более того, он положил подбородок на ее плечо. Все происходило так трогательно, что Джейн пришлось бороться со слезами, а они так и норовили хлынуть по щекам. Как же она будет без брата? Сестра медленно выдохнула и уже собиралась возразить, что она не боится, и тут ей пришло в голову, что он сам, возможно, немного испуган.

— Может быть, чуть-чуть, — призналась она и еще раз сжала Уэстона. — Но если мы смогли выжить, потеряв маму и папу, значит, нет ничего, с чем мы не справимся.

Она сказала как раз то, что нужно. Джейн поняла это по тому, как Уэстон улыбнулся, когда отстранился от нее. Вскоре вернулся Эмерсон. В этот раз его башмаки производили больше шума, чем обычно, Джейн не сомневалась, он нарочно топал, чтобы предупредить их о своем приближении. Время прощаться пришло слишком быстро. Теперь уже ничто не могло удержать ее от слез, когда она крепко обняла обоих мужчин, желая, чтобы это мгновение длилось вечно. Брат тоже боролся со слезами, но в конце концов они оба всхлипывали, и даже Эмерсон, казалось, моргал чаще обычного.

И вот Джейн осталась одна. Она повернулась кругом, последний раз оглядывая опустевшую кухню и чувствуя невероятную пустоту внутри. Потом вытерла глаза, расправила плечи, ноющие от напряжения, и пошла к двери. Пришло и ей время шагнуть в неизвестность.

Глава 27

— Чертовски приятно тебя видеть, дружище. Я уж начал недоумевать, увижу ли когда-нибудь снова в этом доме твою уродливую физиономию.