Книга Вкус скандала - Эрин Найтли

— Все так ужасно! — Леди положила руку на живот. — Мы должны рассказать Рич…

— Нет! — завопила Джейн, не успев подумать, что она делает. Собеседница вздрогнула, ее золотистые кудряшки запрыгали. Булочница вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Не годится кричать на женщину, у которой она пришла просить помощи. — Мы не можем к нему обращаться. У него сейчас и без того слишком много забот, я решительно отказываюсь усложнять Ричарду жизнь.

Она знала: ей нет места в его жизни. Никто не мог понять жертву ради семьи лучшее нее. Когда умер ее отец, Джейн на время отложила все свои надежды и мечты о будущем, помогая матери. А потом, когда заболела мама… Да, она слишком хорошо знала, как тяжело приносить в своей жизни жертвы. Если мисс Бантинг сейчас пойдет к графу, то станет всего лишь еще одной заботой, которых у него и так через край.

— Но он может помочь! — настаивала Беатрис.

— Пожалуйста, послушайте меня. — Собеседница взяла Беатрис за руки и посмотрела ей в глаза. Она была так похожа на брата, что Джейн было трудно держать эмоции под контролем. — Я не могу еще больше осложнять его жизнь в такое время. Ричард должен жить дальше — своей жизнью, а я своей.

Беатрис прикусила нижнюю губу, на ее озаренное солнцем лицо набежала тень нерешительности. Булочница попыталась улыбнуться, но подозревала, что ее улыбка сейчас больше похожа на гримасу, как если бы она попробовала подгоревшее печенье.

— Давайте попытаемся придумать что-нибудь сами. Если ничего не получится, тогда можно поговорить с ним.

— Хорошо, если вы настаиваете. Тогда чем я могу вам помочь?

— Ты правда не хочешь, чтобы я пошла на пристань провожать вас?

Джейн посмотрела на брата. Уэстон бросил сумку на длинном ремне на пол у двери черного хода, подошел к пустому рабочему столу и сел на табурет рядом с ней. Она ощущала себя странно, сидя без дела на своей кухне. Воздух здесь был непривычно холодным. Раковина пустовала, а из кладовой исчезли запасы продуктов, которые были составными частями не только ее выпечки, но и, казалось, самой ее жизни.

Эмерсон положил свой мешок и покачал головой:

— Я об этом даже слышать не хочу. Когда ты идешь на пристань под защитой морского краба вроде меня, это нормально. Но я не хочу, чтобы ты стояла там одна среди акул, когда мы отплываем. Лучше попрощаться здесь.

Мисс Бантинг кивнула, но ее горло болезненно сжалось. «Попрощаться». Сегодня Джейн расстанется с единственными родными, которые у нее остались на всем белом свете, и она даже не может как следует их проводить. Хотя, наверное, так будет легче. Лучше представлять, что ее брат и кузен где-то в стране, а не на хлипком корабле посреди бескрайнего океана. Женщина тихо вздохнула, стараясь сдержать эмоции, грозившие в любой момент ее захлестнуть. Сможет ли она спокойно смотреть, как уходит ее младший брат, зная, что он отправляется на край земли, в недосягаемые для нее места?

Сложно представить, как Уэстон живет на корабле, видит дальние земли, его обжигает палящее солнце тропиков и поливают муссонные дожди. За последние недели Джейн не раз слышала обрывки разговоров между Эмерсоном и Уэстоном. Кузен рассказывал о приключениях и опасностях, о тяжелой работе и периодах скуки. Он говорил об экзотических портах, странных животных, полуголых туземцах. Как ни пугала ее вся эта затея, утешало одно: Уэстону явно не терпится поскорее отправиться в это рискованное путешествие. Это было слабое, но все-таки утешение.

Брат поставил локти на стол, подпер руками подбородок и оглядел комнату.

— Так странно… — впервые в его голосе послышались нотки ностальгии и тревоги, чувств, которые одолевали Джейн всю прошедшую неделю. — Не могу припомнить дня, когда бы здесь было так… так пусто. Даже когда умерла мама, кухня все равно выглядела рабочей, словно спящий часовой.

Да, и сестра это знала. Когда умерла мама, булочная была закрыта целую неделю, но все равно никогда не пустовала. Высушенные на солнце травы и специи, чугунные сковородки — все тихо ждали ее возвращения. Все время чувствовалось, что в этих стенах живет будущее.

Теперь этого не было.

За прошедшую неделю Джейн распродала кастрюли, сковородки, миски и прочие кухонные принадлежности, так хорошо послужившие семье. Все неиспользованные продукты она завернула и отдала в сиротский приют — в тот самый, для которого ее отец, время от времени, пек дополнительные порции выпечки, когда они могли себе это позволить. Себе она оставила только сохранившийся фарфор, фартуки, отрез бело-желтой ткани для занавесок и, конечно, мозаичный поднос.

Мисс Бантинг улыбнулась Уэстону.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Скоро это место займет кто-нибудь другой. А тебя ждут большие приключения в открытом море, в то время как я буду целыми днями бездельничать и спать по меньшей мере до пяти утра.

Шутка вызвала у брата улыбку, но Джейн видела, что он тоже осознал масштаб перемены в их жизни. Яркий блеск его глаз заметно потускнел, он протянул руку и накрыл ладонью руку сестры. Этот простой жест растрогал ее чуть ли не до слез. Скоро некому будет коснуться ее руки в успокаивающем жесте, не с кем ей будет поделиться воспоминаниями о родителях. Она стиснула зубы, напоминая себе, что Уэстон уезжает не навсегда. По словам Эмерсона, они вернутся меньше чем через год.

— Ну… — Женщина изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе слышался энтузиазм. — Ты должен часто мне писать. Я знаю, что мне повезет, если я получу хотя бы одно из твоих писем, но мне будет легче от сознания, что даже если ты уплываешь все дальше от меня, твои письма движутся в мою сторону.

Брат закатил глаза, но послушно кивнул:

— Буду писать.

Джейн повернулась к Эмерсону и строго направила на него палец.

— И ты тоже, кузен. Я жду от тебя регулярных отчетов о том, как идут дела.

Мужчина прижал ладонь к груди.

— Клянусь зубцами Тритона.

Джейн кивнула, от волнения все ее движения стали порывистыми.

— Хорошо. А теперь у меня кое-что есть для вас обоих.

Булочница встала и подошла к кедровому сундуку, который Эмерсон утром стащил вниз. Она отперла его ключом, подняла крышку и достала оттуда два узелка. Первый мисс Бантинг протянула кузену.

— Здесь немного сладостей, чтобы подсластить ваше путешествие. Они могут храниться еще неделю, так что, смотри, не съедай их все сразу.

Орехово-медовые батончики когда-то изобрел ее отец, и они были последним, что Джейн испекла на этой кухне. Эмерсон тут же открыл узелок, стянул один, подмигнул и сказал с полным ртом:

— Да, мэм.

Она рассмеялась, обняв его, как Эмерсон и рассчитывал. Мужчина тоже обнял родственницу своими огромными мускулистыми руками, держа ее нежно, словно она была сделана из хрупкой карамели. Потом, опустив голову, прошептал:

— Родная, у тебя все будет хорошо. Ты слишком сильная женщина, чтобы не справиться.