Книга Таня Гроттер и проклятие некромага - Дмитрий Емец

– Язву тебе в желудок! Фурункул на язык! – сквозьзубы произнес он.

Жилетка против сглазов, надетая на играющего комментаторалюбящей бабулей, выдержала удар. А в следующую секунду сам Калиостров слетел соскамьи.

– Хочу предупредить уважаемых посетителей цирка:сегодня пистолет клоуна заряжен боевыми патронами! Держите детей на коленях ине разрешайте им выбегать на арену! Проще говоря: у меня жилетка ссамонаведением! Засекает источник сглаза и возвращает анонимное письмо пообратному адресу! Полезная штукенция! Бабуся целый месяц вплетала в нееталисманы! – пояснил Ягун, самодовольно похлопав себя по груди.

Он вздыбил трубу и спикировал туда, где из раздевалки наполе уже вылетали игроки.

– Сейчас без двадцати одиннадцать! Ровно в одиннадцатьздесь, где вы имеете сомнительное счастье созерцать меня, материализуетсясборная вечности! Ее противник – сборная мира уже здесь. Не думаю, что нужнокого-то представлять, но все же я это сделаю! Традиция есть традиция! Итак,игроки сборной мира!

Номер первый – Рамапапа. Вы можете узнать его по добрымглазам. Если вы не способны отличить добрые глаза от злых на расстоянии трехсотметров – это ваши проблемы. Вам, обделенным бедолагам, другая подсказка: уРамапапы – орлиные лапы. Ой, да я же поэт! Двадцать лет прожил на свете и неподозревал о своем даре! Теперь держитесь: испишу все стены Тибидохса своимигениальными стихами, и пусть подлые завистники утопятся в пруду. Но вернемся кРамапапе, одинокому холостяку, у которого нету Рамамамы. Да-да, перед вамигандхарв – спортсмен и музыкант. Разумеется, такое распыление таланта грешитдилетантизмом – ну да что с этим поделаешь? Возможно, с точки зрениячеловеческой эстетики его ноги несколько необычны, зато если этими коготкамикого схватить – мало не покажется. И много не покажется. Вообще ничего непокажется.

Гандхарв мельком посмотрел на свои когти.

– Рамапапа – гений спонтанных атак! – продолжалЯгун. – Еще можно упомянуть, что он хорошо держится в воздухе, но этобудет уже масло масляное. Это все равно что сказать про бегуна, что он резвопереставляет ножки. Вообще-то гандхарвы живут в воздухе. На земле им и делатьособо нечего. Разве что глотнуть чуток водицы и поймать какую-нибудь вегетарианскуюлань, потому что мяса, по утверждению самих гандхарвов, они не едят. Ну не едяти не едят. Поверим им на слово! Я тоже, по официальной версии, не ем послешести часов вечера!

– Что-то сегодня Ягун много болтает! – снеудовольствием сказала Медузия, обращаясь к Великой Зуби.

Зуби сдула со лба прямую, как у пони, челку и поправилаочки. Увеличенные толстыми стеклами, глаза ее казались выпуклыми.

– А когда он болтает мало? Ягге как-то говорила, что онразговаривает даже во сне, – заметила Зуби.

– Я имею в виду, что сегодня он много болтает сам просебя. Для комментатора это непростительно.

– Мне кажется, он исправится, – сказала ВеликаяЗуби и не ошиблась.

Ягун действительно сменил пластинку.

– А вот и номер второй! Бесподобный метлоносец ГурийПуппер! – с интонацией балаганного зазывалы завопил Ягун. – Кто неузнал Пуппера – подсказываю: он стоит рядом со слабоумной девочкой в синемкапюшоне!

Десять тысяч зрителей с интересом стали искать глазамидевочку в капюшоне. Дав им поискать получше, а некоторым и найти, играющийкомментатор схватился за голову.

– Ой, извините, обознался! Позор на мою седую голову иновые подтяжки! Мне подсказывают, что это не девочка, а знаменитый английскийтренер – Максимилианус Португессе! Аплодисменты, господа! Если кто-то скажет,что Пуппер прилетел сюда за Таней, я приведу верблюда, чтобы тот плюнул негодяюв лицо! Пуппер прилетел сюда за славой!

Гурий Пуппер боком сел на метлу, чем дал Ягуну возможностьбрякнуть: «Дамское седло пристегнуть забыли!», и описал традиционный кругприветствия. Фаны встретили англичанина радостными воплями.

– Впервые на арене цирка Гурий Пуппер! Его талантыобщеизвестны: любит нашу Таньку и хорошо летает на средствах санитарии игигиены, или как там называется метла по-научному? – продолжал Ягун.

Таня поморщилась.

– Ягун! Ты хоть сам понимаешь, какую чушьнесешь? – крикнула она.

– Нет. А разве это обязательно? – удивился Ягун.

– Но должен же быть смысл!

– Тем, кому смысл что-то должен, он прощает. Гдезаканчиваюсь я, там начинается он… Но хватит о Пуппере!.. Номер три – МаланьяНефертити! Полузащита, защита, нападение! Воспитана в катакомбах египетскимижрецами! Дорогие мамы, если планируете поездку в Египет, не оставляйте детей втуристических автобусах – иначе лет через пятнадцать будете сильно удивлены! Неправда ли, Маланья прекрасна? Эти руки, этот профиль, эти темные волосы, этотзадумчивый роковой взгляд! Кто думает иначе, пусть пойдет и повесится!.. Эй,почему так много народу повскакивало со своих мест? В очередь, друзья мои! Впарке не так много деревьев!

– По-моему, твой Ягун влюбился! – сказала ВеркаПопугаева, обращаясь к Лотковой.

Однако Катя не собиралась впадать в панику.

– Это он меня дразнит. И вообще, такую, как Маланья,такое трепло, как мой Ягун, заинтересует только в бальзамированном виде. Нахудой конец, в мумифицированном.

Попугаева с досадой отвернула свой приплюснутый дверью нос.На этот раз ей не удалось никого поссорить. Перспективная тема для сплетен былаутрачена на старте.

– Номер четыре – Умрюк-паша. Бабай. Если вам некемпугать маленьких детей – вот вам прекрасный персонаж. Руки волосатые и длинные.Лицо… хотя чего я вам лицо описывать буду? Медведя видели? Гориллу видели? Атеперь вообразите нечто среднее и дополните картину милыми глазками людоеда. Вдраконбол Умрюк-паша играет превосходно. Спортсмен агрессивный, напористый, новместе с тем не прямолинейный, гибкий, умный! В общем, как я в молодости! Удачитебе, сынок! – сказал Ягун, подпустив в голос некое количество слез.

Умрюк-паша, который был старше Ягунчика ровно на три тысячилет, посмотрел на играющего комментатора не самым благодарным взглядом.Примерно так смотрит каннибал на толстого румяного натуралиста, которомувздумалось прогуляться по джунглям с сачком для бабочек.