Книга Снимать штаны и бегать - Александр Ивченко

– Лично для меня кресло мэра – это не цель, а средство. Средство всколыхнуть гражданскую совесть. Я говорю, потому что не могу молчать, и действую, потому что не могу бездействовать. Я хочу вернуть людям самоуважение, пробудить давно забытую гордость за себя, за свой город, свою историю, заставить их оторваться от серости быта, сплотиться вокруг общих интересов.

К сожалению, сегодня нашлось много тех, кто преследует обратные цели. Усыпив гражданское самосознание, можно получить послушное стадо, которое безропотно стерпит любые поборы и послушно пойдет хоть на убой.

– Это серьезное обвинение!

– Я не склонен никого обвинять. Цифры и факты говорят сами за себя. На днях один из кандидатов выступил сразу на четырех местных телеканалах с полуторачасовым интервью. Вы знаете, сколько в среднем стоит минута эфирного времени? Больше месячной зарплаты рядового учителя! Подсчитайте, сколько отдал кандидат, чтобы рассказать людям о том, какой он хороший! На эти деньги можно было бы выстроить новую школу, открыть детскую поликлинику… Зачем это делается? По нынешней капиталистической логике никто не вкладывает средства, не надеясь вернуть их с прибылью. Если таков размер затрат, то сколько же хотят выдоить из Славина эти претенденты на власть?

– Вы хотели бы что-нибудь сказать своим политическим оппонентам со страниц нашей газеты?

– Разве что, «спасибо»! Ведь именно благодаря им, я укрепился в своем решении бороться с равнодушием и безразличием, захлестнувшими наше общество.

Кроме того, хотел бы персонально поблагодарить одного из кандидатов за то, что он прорекламировал по телевидению мою предвыборную программу! Я не богат (пожалуй, к счастью!) и не имею денег на телепропаганду. Средства своего избирательного фонда предпочитаю направлять на конкретные дела, например, установку памятника генералу Льву Бубнееву и реставрацию церкви в исторической части города. Тем не менее, случилось чудо. Кандидат взял мои тезисы и беззастенчиво озвучил их по ТВ. Теперь, благодаря его выступлению, каждый житель Славина узнал, что я намерен сделать для процветания нашего города, когда стану мэром.

Кроме того, в качестве отдыха и мозговой разрядки Кирилл Голомёдов, уже готовясь отойти ко сну, составил лист социологического опроса, где на условиях полной анонимности жителям Славина предлагалось ответить на пять вопросов.

Опросный лист Центра изучения общественного мнения

1 – Пойдете ли вы на выборы мэра Славина через неделю 10-го сентября?

(ответы «да», «нет», «затрудняюсь ответить»)

2 – По вашему мнению, тот факт, что кандидат Павел Болдырев переехал в Славин менее месяца назад и не успел близко ознакомиться с местными проблемами, является препятствием его выдвижению на пост мэра?

(ответы «да», «нет», «затрудняюсь ответить»)

3 – Как вы считаете, являются ли факты подкупа электората и драка с пожилыми избирателями достаточным основанием для отмены регистрации кандидата Вячеслава Дрисвятова?

(ответы «да», «нет», «затрудняюсь ответить»)

4 – Считаете ли вы достойным уважения мужество кандидата Октябрины Хохловцевой, которая, не смотря на преклонный возраст и хронические нервные расстройства, баллотируется в мэры и с честью выдерживает предвыборную гонку?

(ответы «да», «нет», «затрудняюсь ответить»)

5 – Готовы ли вы поддержать инициативу кандидата Харитона Зозули по патриотическому воспитанию граждан и возвращению исторической памяти, считаете ли эту работу своевременной и актуальной?

(ответы «да», «нет», «затрудняюсь ответить»)

Роль «социологов», учитывая ограниченный бюджет, получили наиболее безропотные и запуганные сотрудники аппарата городской Думы. Харитон Ильич лично раздал «добровольцам» опросные листы и отправил в массы. Активность новообращенных социологов он простимулировал устным обещанием лишить квартальной премии всех, кто опросит менее 300 человек за день. Он приказал скрупулезно фиксировать все ответы и даже припугнул аппаратчиков внезапными анонимными проверками.

Не смотря на всю строгость и требования скрупулезности, автору опроса Голомёдову было глубоко наплевать на то, какой процент опрошенных ответит на заданные вопросы утвердительно, какой – отрицательно, а какой и вовсе затруднится ответить. Главной задачей «социологов» было донести до обывателя крайне сомнительный характер претензий Болдырева, Дрисвятова и Хохловцевой на власть, чтоб Харитон Ильич на этом фоне выглядел шоколадным зайчиком.

Одним словом, и Кириллу было, чем похвастать перед Василием во время перекура. Но их встреча была окончена безо всякой бравады и лишнего самодовольства, поскольку самая главная проблема пока оставалась без решения – памятник до сих пор не был найден.

Казалось, после исчезновения статуи еще более плохих новостей быть уже не может. Но Фортуна, как известно, очень изобретательная дама по этой части.

– Тут из Градостроительного комитета звонили, и из Управления главного архитектора… – сообщил Кирилл Василию вымученно-равнодушным голосом. – Отказывают в разрешении на установку памятника на привокзальной площади. Говорят, губернатор на них сильно давит. Административный ресурс в действии…

Василий пожал плечами и улыбнулся:

– Не переживай! Все равно пока ставить нечего!

Не смотря на фальшивый оптимизм, в его голосе проскочили тревожные нотки. Заканчивался третий день сентября. До выборов оставалась неделя. До годовщины Бородинской битвы – ровно четверо суток.

Глава 23. «С весами и мечом придет к тебе Фемида…»

По прогнозам синоптиков на Славин уже вторую неделю надвигались дожди. Но, вероятно, Солнце не утруждало себя изучением прогнозов и потому продолжало жарить во всю ивановскую. Впрочем, это уже не был энтузиазм сотрудника, только что принятого на работу. Все чаще светило относилось к своим обязанностям с ленцой профессионала и давно уже перестало по вечерам задерживаться на рабочем месте, чтобы посветить чуточку подольше. Теплые сумерки пикировали на город, словно стая серых галок, и быстро превращались в непроглядно черные ночи.

Вениамин Брыков рассеянно глядел из окна своего кабинета на каштаны под окном и в очередной раз спрашивал себя, что не так? Утром, еще даже не проснувшись, он ощутил смутно знакомое предчувствие. Что-то вроде похмелья, отбивающего аппетит и нагоняющего тоску. Впрочем, со спиртным Вениамин Сергеевич в последние годы был сдержан. Свое здоровье он расходовал экономно, желая как можно дольше наслаждаться богатством и заслуженным уважением земляков.

Позавтракал меценат совершенно без аппетита, скорее, из чувства долга перед своим желудком. По дороге в свой офис он нет-нет, а ощущал уколы неясной тревоги, объяснить которую не мог. Жить мешала какая-то мелочь – незначительная, но настырная, как камень в ботинке. Это был дискомфорт, сравнимый с прогулкой по шпалам. Вроде, путь прямой и широкий – проложен до самого горизонта. А не разгонишься: если наступать на каждую шпалу, придется шагать слишком часто, если перешагивать через одну – длины ног не хватит. Вроде, ерунда, а нервы выматывает.