Книга Мир Софии - Юстейн Гордер

— Как это?

— Мы ведь и сны воспринимаем так, словно все в них происходит наяву. Можно ли вообще отличить наши ощущения в бодрствующем состоянии от того, что мы переживаем во сне? «Разве вы никогда не слышали в комедиях восклицания: „Сплю я или бодрствую??, — пишет Декарт. — Можете ли вы быть уверены в том, что жизнь ваша не есть непрерывный сон и все, что вы считаете воспринимаемым вашими чувствами, не столь же ложно сейчас как тогда, когда вы дремлете?»

— «Йеппе с горы» считал, что ему всего лишь приснилось, будто он лежал в кровати барона.

— А лежа в бароновой кровати, он считал, что ему приснилась жизнь бедного крестьянина. Так и Декарт кончает сомнением абсолютно во всем. На этой точке многие из предшествующих философов завершали свои изыскания.

— В таком случае они уходили не слишком далеко.

— Декарт же попытался рассуждать, отталкиваясь именно от этой точки отсчета. Он пришел к мысли, что сомневается во всем и твердо уверен только в этом сомнении. И тут его осеняет: в одном он все-таки твердо уверен — в своем сомнении. Но раз он сомневается, значит, он явно думает, а если он думает, значит, он наверняка мыслящее Я. Или, по его собственному выражению: «Cogito, ergo sum».

— То есть?

— «Я мыслю, следовательно, я существую».

— Не могу сказать, что меня очень удивляет его вывод.

— Резонно. Однако обрати внимание, с какой интуитивной уверенностью он воспринимает себя как мыслящее создание. Возможно, ты помнишь, что Платон считал воспринимаемое с помощью разума более реальным, чем воспринимаемое чувствами. Так же обстоит дело с Декартом. Он не только воспринимает себя в виде мыслящего Я, но и считает это мыслящее Я реальнее физического мира, даваемого нам в ощущениях. Впрочем, он отнюдь не заканчивает на этом свое философское исследование. Он идет дальше, София.

— Иди дальше и ты.

— Теперь Декарт задается вопросом, воспринимает ли он что-либо еще с такой же интуитивной уверенностью, как тезис о мыслящем Я. Он обнаруживает в себе ясное и четкое представление о всесовершенном существе, представление, которое присутствует в нем постоянно и которое Декарт безоговорочно считает возникшим не внутри самого себя. Представление о всесовершенном существе не может быть обязано своим происхождением созданию несовершенному, утверждает этот философ. Оно должно вести начало от идеального существа — иначе говоря, от Бога. Таким образом, существование Бога для Декарта столь же очевидно, как и то, что человек, который думает, представляет собой мыслящее Я.

— По-моему, теперь он делает слишком поспешные выводы. Сначала он был весьма осторожен.

— Да, многие указывали на это как на самое слабое звено в рассуждениях Декарта. Но ты употребила слово «выводы». На самом деле речь идет не о поисках доказательств. Декарт просто-напросто утверждает, что у всех нас есть представление о всесовершенном создании и что само такое представление свидетельствует о возможности существования идеала. Ведь идеальное создание не было бы идеальным, если бы его не существовало на свете. В таком случае у нас не было бы и представления о нем. Сами мы отнюдь не совершенны, значит, от нас не могла бы исходить и идея совершенства. Согласно Декарту, идея Бога относится к числу врожденных идей, она заложена в нас с самого рождения, как закладывают форму в свои творения мастера.

— Но если у меня есть представление о «кроколоне», это вовсе не значит, что он существует.

— Декарт сказал бы, что в самом понятии «кроколона» не заложена обязательность его существования, тогда как в понятии «всесовершенного создания» содержится мысль о его существовании. Согласно Декарту, это не менее точно, чем то, что в понятии круга заложена идея о равноудаленности всех точек круга от его центра. Иными словами, ты не можешь вести речь о круге, который бы не отвечал этому требованию. Так же невозможно вести речь о «всесовершенном создании», у которого бы отсутствовала наиважнейшая из всех его характеристик, а именно существование.

— Довольно своеобразный способ рассуждения.

— Он подчеркнуто рационалистичен. Подобно Сократу и Платону, Декарт утверждал наличие связи между мыслью и существованием. Чем очевиднее какая-то вещь для нашего мышления, тем вернее можно говорить о ее существовании.

— Пока что он сделал два вывода: что представляет собой мыслящее Я и что совершенное создание должно существовать.

— Отталкиваясь от этих тезисов, он идет дальше. Что касается наших представлений о внешней реальности — например, о луне и солнце, — их можно посчитать всего лишь за картины, увиденные нами во сне, сама же внешняя действительность обладает характеристиками, которые поддаются восприятию разумом. Речь идет о поддающихся измерению математических величинах, таких, как длина, ширина и высота. Подобные количественные характеристики не менее ясны и очевидны для нашего разума, чем мысль о себе как мыслящем Я. Качественные же характеристики — цвет, запах, вкус — связаны с нашими органами чувств и на самом деле не отражают внешнюю реальность.

— Значит, природа все же не сон?

— Нет, и тут Декарт вновь обращается к понятию о всесовершенном существе. Если наш разум ясно и очевидно воспринимает некие вещи — как это происходит в случае с математическими величинами, — значит, они соответствуют действительности. Ведь всесовершенный Бог не хотел бы обмануть нас. Декарт опирается на «божественную гарантию» того, что воспринимаемое нашим разумом соответствует некоей действительности.

— Поехали дальше. Итак, он додумался до трех вещей: о себе как мыслящем Я, о существовании Бога и о существовании внешней реальности.

— Но внешняя реальность коренным образом отличается от мысленной. Теперь Декарт пришел к утверждению о двух различных видах действительности, или двух субстанциях. Одна из субстанций — это мышление, или душа, а вторая — протяжение, или материя. Душа лишь мыслится, она не занимает какого-либо места в пространстве и потому не может делиться на более мелкие части. Материя же лишь протяженна, она занимает определенное место в пространстве и может делиться на более мелкие части, однако она не мыслится. По словам Декарта, обе эти субстанции ведут свое происхождение от Бога, ибо только сам Бог существует независимо ни от чего другого. Но, хотя и мышление, и протяжение происходят от Творца, эти две субстанции не зависят друг от друга. Мысль абсолютно свободна по отношению к материи, и наоборот: материальные процессы протекают совершенно независимо от мысли.

— В результате все творения Господа распадаются на две категории.

— Совершенно верно. Мы называем Декарта дуалистом, поскольку он четко разграничивает духовную и протяженную действительность. Душой, например, наделен только человек, животные целиком и полностью относятся к протяженной действительности. Их жизнь и движение осуществляются механически. Декарт считал животных сложными автоматами. Иными словами, как и у материалистов, его восприятие протяженной действительности чисто механистическое.