Книга Скрипка - Энн Райс

Он не шелохнулся. Лишь в глазах промелькнулаискорка, или, может быть, он просто сверкнул белками – и было похоже, что онумер. Правда, он не переставал дышать.

– Стефан, послушайте меня! – Онаперешла на интимные нотки. – Завтра состоятся пышные похороны вашего отца.Его тело будет покоиться в склепе ван Мек, и знаете, что они намерены сделать?Они хотят похоронить вместе с ним и скрипку.

Он широко открыл глаза и уставился на свечкуза ее спиной, уставился на терракотовое блюдечко, в котором стояла свеча, навосковую лужицу на дне блюдца. Потом он перевел взгляд на женщину, опершисьголовой о простую деревянную спинку кровати. Да, в такое бедное жилище он ещенас не приводил. Простая комната, расположенная, скорее всего, над лавкой.

Он смотрел на нее тусклым взглядом.

– Похоронить скрипку. Берта… ты сказала…

– Да, на то время, пока не будет найденего убийца, и тогда они смогут отвезти останки вашего отца в Россию. Сейчасзима, сами знаете, что до Москвы им не добраться. А Шлезингер, торговец, отдалим деньги за инструмент, несмотря на все происшедшее. Они устроили вам ловушку,они думают, что вы придете за скрипкой.

– Какая глупость, – сказалСтефан. – Безумие. – Он сел в кровати, подтянув колени и упершисьногами в бугристый матрас Его волосы рассыпались по плечам, как сейчас,шелковые, нерасчесанные. – Устроить мне ловушку! Похоронить скрипку вгробу рядом с ним!

– Ш-ш, не будьте таким глупым. Онидумают, что вы придете украсть скрипку, прежде чем заколотят гроб. Если нет, тоона останется в могиле до тех пор, пока вы не придете за ней, и тогда они навас набросятся. Или она останется лежать с вашим отцом до того часа, когда васнайдут и казнят за совершённое преступление. Это мрачное дело. Ваши сестра ибратья безутешны, но, между прочим, не все из них затаили против вас жестокостьв своем сердце.

– Да… – задумчиво пробормотал он,припомнив, вероятно, обстоятельства своего побега. – Берта! –прошептал он.

– Но братья вашего отца преисполненыместью – они так и пышут злобой, заявляя, что скрипку следует похоронить с тем,кого вы убили, чтобы вы никогда, никогда больше на ней не сыграли. Они говорято вас как о беглеце, который обязательно попытается украсть скрипку уШлезингера.

– Они правы, – прошептал он.

Их внимание привлек какой-то шум. Тутотворилась дверь, и на пороге появился круглолицый человек невысокого роста,коренастый, плотный, в черной накидке. Он выглядел типичным русским – круглыещеки, маленькие глазки. Совсем как современные русские.

Он нес большой черный плащ, перекинутый черезруку, который и положил на стол. Плащ был с капюшоном.

Он посмотрел на юношу в кровати, сквозьмаленькие стеклышки очков в серебряной оправе, затем перевел взгляд на девушку,которая даже не повернулась, чтобы с ним поздороваться.

– Стефан, – сказал он, снимая шляпуи приглаживая остатки седых волос на розовой лысине, – дом взят подохрану. Солдаты на каждой улице. А скрипача Паганини в Италии донимаютрасспросами, но он отрицает, что знаком с вами.

– Ему пришлось так сказать, –пробормотал Стефан. – Бедняга Паганини. Впрочем, какое мне до этого дело,Ганс? Наплевать.

– Стефан, я принес вам плащ, большой плащс капюшоном, а еще немного денег, чтобы вы могли выбраться из Вены.

– Где ты все это раздобыл? –встревожилась Берта.

– Не важно, – ответил человек,бросив в ее сторону снисходительный взгляд. – Достаточно сказать лишь, чтоне все в вашей семье такие бессердечные.

– Вера, моя сестра. Я видел ее. Когдаменя пытались поймать, она преградила им путь. Моя милая Вера.

– Вера говорит, вы должны уехать.Отправляйтесь в Америку, в Бразилию, к португальскому двору – куда угодно, нотолько туда, где вам как следует подлечат руки и где вы сможете жить. Потомучто здесь жизни не будет! Бразилия далеко. Но есть и другие страны. Например,Англия. Отправляйтесь туда, в Лондон, но только уезжайте из Габсбургскойимперии, непременно. Посмотрите, мы рискуем уже тем, что помогаем вам.

Молодая женщина пришла в ярость.

– Ты сам знаешь, сколько он всего длятебя сделал! – сказала она. – Я не оставлю его. – Женщинабросила сердитый взгляд на Стефана, а он попытался погладить ее забинтованнойрукой, но вовремя остановился, и его глаза неожиданно затуманились – то ли отболи, то ли от отчаяния.

– Ну разумеется, – сказалГанс. – Он ведь наш мальчик, наш Стефан, и всегда им был. Я только хочусказать, что не пройдет и нескольких дней, как вас обязательно обнаружат. Венане такая большая, а вы со своими руками, что вы сможете сделать? И вообще, чеговы медлите?

– Моя скрипка, – сказал Стефанубитым голосом. – Она моя, а я не могу ее взять.

– А почему бы тебе ее не взять? –обратилась женщина к коренастому человечку, бросив на него взгляд через плечо.Она все еще продолжала бинтовать левую руку Стефана.

– Мне? Взять скрипку? – переспросилкоротышка.

– Разве ты не можешь зайти в дом? Раньшеведь тебе приходилось это делать. Под предлогом, что нужно позаботиться окондитерских столах. Добавить каких-то особых пирожных. Бог свидетель, когда вВене кто-то умирает, то удивительно, что не умирают все остальные от перееданиясладкого. Зайдешь вместе с пекарями, якобы убедиться, что со сладким столом всев порядке. Это довольно просто. А после проскользнешь наверх в комнату, гдевыставлен покойный, и заберешь скрипку. Что, если тебя остановят? Скажешьтогда, что ищешь кого-то из семьи, чтобы узнать новости, ты ведь так любилпарнишку. Все это знают. Одним словом, добудь ему скрипку.

– «Все это знают», – повторил он.Именно эти слова взволновали человечка. Он подошел к окну и выглянулнаружу. – Да, все знают, что именно с моей дочерью он проводил пьяные часыв любое время, когда ему вздумается.

– И дарил мне чудесные вещи за это,которые у меня останутся и будут на мне в день свадьбы! – с горечьюсказала она.

– Он прав, – сказал Стефан. –Придется уйти. Мне нельзя оставаться здесь и подвергать вас обоих опасности.Они могут догадаться и прийти сюда…