Книга Голод - Алма Катсу

Поблизости кто-то есть. Спроси ее кто еще месяц назад, Тамсен ответила бы, что это волки, но в эту минуту ею овладел страх гораздо худшего сорта. В памяти снова всплыло пережитое в котловине – все те же загадочные жуткие существа вроде оживших трупов, тошнотворная вонь загоревшегося… Сквозь страх пробилась наружу тугая, упругая злость. Зачем она послушала остальных? Зачем позволила себе усомниться в том, что полагала чистейшей правдой? Зачем покорно терпела насмешки и общее отчуждение?

Она ведь знала, что абсолютно права, а теперь убедилась в этом окончательно. Почувствовала свою правоту.

Почуяла этих тварей.

Выходит, они последовали за нею сюда. Возможно, шли по следу партии все это время.

Мысли понеслись вскачь. Что делать? Разбудить остальных, потребовать от них помощи? А послушают ли ее? Если опять высмеют, опасность только усугубится. Времени нет: эти твари проворны.

Содрогнувшись, Тамсен повернулась к входу в шатер, чтоб отыскать ружье, и снова вспомнила, как исказились их лица в свете огня.

Огонь. Там, в пустоши, огня они испугались. Разбежались, как только иссохшая полынь вспыхнула, подожженная пламенем разбившегося фонаря.

Тамсен замерла, вновь напрягла слух. Да, вот они – негромкие, алчные голоса, ползут сквозь ветви кустов, будто струйки снежной поземки…

Ей ведь не чудится, верно?

Тут Тамсен снова подумала, не поднять ли на помощь батраков. Но из постелей они выберутся не быстро, а медлить нельзя ни секунды: ведь эти твари, вполне возможно, подбираются к ее семье. Нет, на сей раз ей не помешают сделать, что должно.

На сей раз она не станет оглядываться ни на кого.

Огонь. Развести огонь, и как можно скорее. Все остальное – потом.

С охапкой скользкого от изморози хвороста, утопая в снегу, Тамсен подошла к опушке, насколько хватило смелости. Ботинки разом наполнились студеной жижей, намокший подол покрылся корочкой льда, вспухшие пальцы онемели от холода.

Очистив от снега пятачок влажной земли, то и дело оглядываясь, она принялась поскорее раскладывать костер. Съежившейся в комок, ей показалось, будто во тьме, отражая неяркий свет, мерцают, поблескивают чьи-то глаза.

– Ступай прочь! – громко сказала она, однако голос ее совсем осип от мороза.

Запалив от старого костра ветку, Тамсен подошла с нею к сложенному хворосту и осторожно поднесла огонь к растопке у его основания. Растопка едва-едва занялась, пыхнула в небо дымком. Ничего, сейчас она разведет и третий. Остальные наверняка назовут это пустой тратой дров, но ей-то известно, в чем дело.

Пока Тамсен трудилась над третьим костром, из шатра, ежась от холода, тихонько выбрались Соломон с Уильямом, подрастающие сыновья Бетси от прежнего мужа.

– Тетя Тамсен? Что ты тут делаешь? – удивился Соломон.

Тамсен выпрямилась во весь рост. Дыхание мальчишек клубилось в воздухе облаками белого пара.

– Слышите, мальчики? Там, в лесу, кто-то есть.

– Дикие звери? – оживился Уильям. Младший из двоих, он всюду искал приключений.

Секунду помедлив, Тамсен кивнула.

– Так надо их выследить и застрелить. Отец говорит, дичь нам не помешает.

Пришлось стиснуть зубы покрепче, чтобы не лязгнули невзначай.

– Эти… звери… в пищу не годятся. А ты, Уильям, мальчик, конечно, храбрый, однако на охоту в темноте тебе отправляться не следует. Лучше помогите мне разложить еще пару костров, чтоб отпугнуть их, ладно?

Братья озадаченно переглянулись, однако мальчишками они были добрыми и в помощи Тамсен не отказали. Втроем они соорудили три новых костра, так что всего огней вышло четыре. К этому времени волы забеспокоились, заревели, но искать их в такой темноте и проверять, все ли с ними в порядке… нет, безнадежно. Казалось, сердце Тамсен вот-вот треснет в горле, точно ледышка, брызнет осколками, вспорет грудь изнутри. Ей живо вспомнилось, как завизжала Элита, ухваченная почерневшей рукой, как враг принюхивался к ее шее, какую жуть нагоняло его синюшно-бледное лицо – особенно то раздувавшиеся, то опадавшие влажные ноздри…

Как будто он отыскал их по запаху.

Теперь они пришли снова. Тамсен их слышала. Сырое дерево разгорится не сразу. Отчего только ей не пришло в голову прихватить ружье? Грохот выстрела мог бы хоть отпугнуть их. А хватит ли четырех костров? Нет, вряд ли. Нужно разложить еще. Как можно больше. Кольцом, вокруг шатров, со всех сторон…

Почувствовав на плече чью-то руку, Тамсен едва не вскрикнула.

Но это оказался всего-навсего Джейкоб. Меховую шубу он отдал Джорджу, укрыв ею брата поверх одеял, хотя от озноба это нисколько не помогло, и теперь щеголял в одной грязной рубашке. На морозе нос Джейкоба уже покраснел. Встряхнув головой, Джейкоб протер заспанные глаза.

– Что ты задумала? Здесь же светло, как днем. А вы, – обратился он к Соломону с Уильямом, – ступайте-ка в шатер. Ступайте, поспите.

Тут Тамсен заметила, что мальчишки бледны от холода и усталости. Давно ли они здесь возятся? Увлекшись, она совсем утратила чувство времени.

– Поблизости кто-то есть, – пояснила она, как только мальчишки ушли. – Кто-то следит за нами. Прислушайся, сам услышишь.

Оба замерли, вслушиваясь в ночь. Действительно, не прошло и пары минут, как к мычанию волов прибавился явственный ропот.

– Слышишь? – шепнула Тамсен.

Джейкоб кивнул, и она чуть не расплакалась. Ей-то уже подумалось, не сходит ли она с ума.

– Похоже, люди, – прошептал в ответ Джейкоб. – Может, это остальные, нас ищут?

Тамсен отрицательно покачала головой.

– Нет.

Оба умолкли и спустя еще минуту увидели среди деревьев, за пеленой дыма костров, темные силуэты. Силуэты двигались, появлялись, и исчезали, и появлялись вновь, вышагивали вокруг, окружали шатры, смыкали кольцо.

– Вон они, – шепнула Тамсен.

Но Джейкоб остался спокоен.

– Это же просто тени и отсветы наших костров, Тамсен, – мягко сказал он. – А шепот… ветер, наверное. Или воображение с нами шутки шутит.

Однако в его голосе чувствовалась дрожь сомнения, а сам он напрягся, напружинился, весь обратился в слух.

– Может, и так. А может, нас кто-то преследует. От самой котловины, – возразила Тамсен, слегка, самую малость, подчеркнув последнее слово.

Джейкоб повернулся к ней.

– Тамсен, – тихо сказал он, бережно сжав ее плечи в огромных ладонях и взглянув ей в глаза, – что все это значит?

Тамсен захотелось заплакать, завизжать, впиться ногтями в лицо деверя. Как смеет он в ней сомневаться?

– От остальной партии мы отделены, – напомнила она, – и я ручаюсь: эти твари, эти чудовища знают, что у нас в шатре раненый. Нас…