Книга Ущелье - Маргарита Епатко

– Я бы не надеялся на авось, – неожиданно возразил писарь. – Вы бы сами шли. А я пока за лошадками пригляжу. Костерок разведу.

– Может не стоит, – Никола серьезно посмотрел на Антипа.

– Да какой вам от меня прок, – отмахнулся тот. – Ходок я хромой. Только задерживать буду.

– Ладно. Идем, – скомандовал Никола.

Три человека, стараясь не шуметь, двинулись верх по каменистой тропе.

– Вот и ладушки, – довольно произнес Антип и стал собирать сухостой.

Писарь расчистил место. Клацнул огнивом. Огонь костра маяком замигал в подступающих сумерках. Антип подошел к лошадям. Отвязал от Николиного скакуна тяжелый сверток, заботливо укутанный в полотно. И сел у костра, положив его перед собой. Он почти задремал под бульканье котелка, когда кони испуганно заржали.

– Ась? Что такое? – вскинулся писарь, испуганно озираясь по сторонам.

– Свои, не пугайся, – за костром маячил силуэт высокого мужчины.

– Кто свои-то? – писарь вцепился в сверток. – Иди к огню. Там разберемся.

– Да вот он я, – синеглазый, улыбаясь, сел у костра.

В это раз он был одет в шелковый с узорами халат. На поясе болтался необычно короткий и широкий кинжал. Длинная вьющаяся прядь выбивалась из под повязки, собиравшей волосы в конский хвост.

– Какой молодец. Все сделал, как обещал. Меч подменил, товарищей продал, – синеглазый протянул руку над костром, не ощущая обжигающего жара пламени. – Отдавай.

– Погодь, – писарь не торопился расставаться со свертком. – Тут такое дело…

– Опять денег хочешь? – догадался мужчина, презрительно скривив губы. – Бери, – он отвязал звенящий монетами мешочек от пояса и швырнул его через костер. Монеты шлепнулись на сверток. Он отозвался глухим металлическим звоном.

– Меч, – произнес синеглазый, обнажая в хищной ухмылке зубы.

Его глаза полыхнули так, что писарь увидел сову, примостившуюся на нижней ветке лиственницы в углу поляны.

– Денежки – это хорошо, – кивнул Антип, не отпуская сверток. – Только любопытен я не в меру. От старости, наверное, Хоть расскажи мне, на что тебе это старье понадобилось. Ему же сто лет в обед.

– Старый дурак, – расхохотался синеглазый.

Порыв ветра затушил костер, поднимая в воздух столб обжигающе горячей золы.

Антип чихнул и стал тереть кулаками слезящиеся глаза.

– Это не просто меч, – человек в халате уже сидел рядом с писарем, подтягивая к себе отпущенный казаком сверток. – Таких мечей сейчас раз-два и обчелся. Мастера раньше секреты знали. Мечи выкованные ими были гибкими, сильными и преданными, как верные друзья, – синеглазый тяжело вздохнул и дрожащими пальцами провел по свертку. – Даже лучше чем друзья. Этот меч может то, что не сумеет ни один человек. Он способен остановить ее, – синеглазый с тоской посмотрел в сторону леса. – Но я не хочу, чтобы ее останавливали. Я хочу получить у нее прощение.

Он подскочил, отряхивая полы засыпанного золой халата.

– Заболтался я с тобой. Туман уже пошел. Пора и мне к волкам за реку перебираться. Ох, и получат от меня родственнички! – он вытащил из ножен листовидный кинжал и махом перерезал веревки на свертке. С глухим стуком оружие упало на траву рядом с костром. Дикий вопль огласил окрестности, вспугнув, задремавшую в ветвях стаю диких голубей.

Казаки двигались друг за другом вверх по узкой тропке.

– Слышь, господин помощник атамана, – Грицко напряженно сопел, идя следом за Николой, – зачем ты его одного оставил?

– Надо так, – сквозь зубы ответил тот, упорно взбираясь по крутому склону.

– Ну, не верю я ему, – Грицко помог Максиму перебраться через поросший мхом валун и снова догнал друга. – Больно скользкий он стал и в лес все время к кому-то бегает. Потом золотишко у него завелось. Сам видел. В кожаных таких мешочках. Я последнее время его под надзором держал. Как бы чего не вышло.

Никола неопределенно хмыкнул и полез за пазуху. Тусклый свет луны едва пробивался в лесную чащу, но и его вполне было достаточно, чтобы увидеть направление, проложенное на карте.

– Валун прошли, дальше вверх в гору до дерева в два обхвата, – сказал, глядя в бумагу, казак.

– Ты ж говорил, что карту потерял, – изумился Грицко.

– Не теряли мы ничего. – Никола снова двинулся вперед, вынуждая Максима и Андрюху идти за ним. – Ни карты. Ни письма. Сговорились с Антипом, что он врагам нашим подыграет. Сначала он все перерисовал, да прочитал. А потом притворился, что за золото его купить можно.

– Да что ж вы! Да я ж! – Грицко раздосадовано хлопнул себя по бокам, выражая крайнее негодование.

– Хороший ты казак, Андрей, – ободряюще сказал Никола, подходя к толстому дереву, – но простоват. А с этой нечистью без плутовства не обойтись.

– А зачем он один остался?

– Прикрывает нас. Думает, что лже-поручик не угомонится. Хотя в письме сказано, что когда туман идет, нечисти через реку не перебраться.

Дикий вынимающий душу вой донесся со стороны реки.

– Прикрывает, говоришь. Один?! – Грицко отстегнул от пояса богатырский меч и сунул его стоящему рядом Максиму. – Эх, Никола, – укоризненно сказал он другу и бросился вниз по тропинке.

Максим растерянно посмотрел на помощника атамана.

– Двое на двое, как старик сказал, – прошептал Никола. – Я иду первым. Ты следом. Не отставать, – скомандовал он Максиму. – Тут еще до валунов шагов двести.

По поляне молниями гулял синие всполохи. Антип с усмешкой смотрел на лже драгуна.

– Что это? – синеглазый с ненавистью уставился на саблю у своих ног.

– Так оружие мое, – писарь поднял саблю, – ты мне за нее золота отвалил, раз в десять больше, чем она стоит. Только прав ты.

– Прав? – изумился синеглазый.

– Хорошее оружие, как друг, не продается.

– Ты понимаешь, с кем связался? – мужчина занес кинжал для удара.

Раздался звон и кинжал, выбитый из рук лже драгуна саблей, отлетел в сторону.

– Ты не пугай. Я с четырнадцати лет в строю, – сплюнул в сторону Антип, – турок бил, хана крымского, а ты чем лучше?

– Вот чем, – синеглазый протянул руку в сторону упавшего кинжала, и он сам прыгнул ему в ладонь из травы.

– Тю, удивил, – протянул казак. – Ты приди к нам в станицу в базарный день. Таким фокусам каждый цыган обучен. Так у него еще и мишка дрессированный есть.

Человек в халате сверкнул глазами и заскрежетал зубами так, что писарь поморщился от противного звука. Погрозив противнику кулаком, синеглазый поднял руки к небу и исчез.

– Вот те на, – Антип оглянулся. – Рожи покорчил и растворился. Погано.