Книга Выживут только волшебники - Людмила Клемят

Приятель потом долго не мог прийти в себя.

Если со словами не обращаться бережно, они тоже начинают мстить. И они это умеют. Жаль, что в Сарегоне совсем нет гуманитариев, которые могли бы хоть как-то следить за словами.

Кир вышел на остановке и пошатнулся. Кажется, он устал еще больше, чем думал. Хорошо хоть, что до дома было недалеко. Дядюшка, видимо, уже спит. Главное – не шуметь…

На кровать он упал уже вообще без сил. Перед глазами всё плыло, голова кружилась, а во рту явственно ощущался какой-то горьковатый привкус. Великий интеграл! Она все-таки его отравила.

Дурак, какой же он дурак!

Кир попытался встать, но ничего не вышло. Комната кружилась и покачивалась, краски тускнели. А сам он, казалось, проваливается во что-то темное, густое и теплое. Будет ли это похоже на сон?

* * *

Странно, почему перед смертью в тумане и мутных разводах он видит не лицо Рады – такое родное и бесконечно милое, – а Аэрис? Она конечно, тоже хороша собой, но в такой момент это совершенно неуместно…

А еще дядюшкин голос, звучащий словно из динамиков, недовольно говорит:

– Вот, я же предупреждал, что он спит! В наше время барышни не были такими… гм… настойчивыми.

И вот уже лицо Аэрис совсем рядом. Какая же она красивая! Ее губы двигаются, и звучат слова, смысла которых он не понимает, лишь вслушивается в волшебное звучание ее голоса:

– Ну что, теперь видишь, как опасно распивать напитки, пусть и безалкогольные, с чудовищами вроде моей мамочки!

Что-то холодное касается его губ. Горько же!

– Глотай сейчас же, и нечего тут морщиться. И так времени прошло много. Она пила его сразу же. Глотай, я сказала!

Кир послушно проглотил горькую жидкость. На это ушли последние силы. И он провалился в темноту.

* * *

Когда он открыл глаза, было еще темно. Надо зажечь шар. Привычный жест рукой – но ветка не появилась. Ну конечно, это же Сарегон, а ветка в кармане. Точно в кармане? Он проверил. Да, всё в порядке.

А еще его, кажется, опять пытались убить. Обычное дело. Он потянулся к выключателю, провел рукой по сенсору. Свет вспыхнул, и Кир едва не закричал от неожиданности: на полу полусидела-полулежала Аэрис. Она дремала, опершись на его кровать.

Девушка открыла глаза и зажмурилась от света.

– Оклемался? Это хорошо. Я боялась, что не успела.

Аэрис поднялась, и Кир увидел, что сидела она вовсе не на полу, а на его одежде, бесцеремонно вытащенной из шкафа и сваленной в кучу.

Он тоже попытался встать. Она жестом остановила его:

– Лежи пока. Я принесу тебе чай.

Интересно, с чего бы вдруг такая забота?

– В последний раз, когда ты приносила мне еду, там была отрава. Это у вас семейное?

– Ага, фамильная традиция. Но я решила ее нарушить. Так что в этот раз просто чай.

– Тогда ты тоже так говорила.

Аэрис устало улыбнулась:

– Похоже, тебе и правда лучше, – и вышла из комнаты.

* * *

От Аэрис можно было ожидать чего угодно. В том числе и просто чая – без какого бы то ни было подвоха. Вряд ли на этот раз она станет его травить. Ради этого не стоило лететь сюда поздно вечером и отпаивать его противоядием.

Девушка появилась на пороге, у нее в руках была кружка с чаем – огромная, с геометрическим рисунком. Кир всегда из нее пил. Вот как Аэрис догадалась, какую именно нужно взять?

Он осторожно отпил.

– Тебе нужно пить много жидкости. По крайней мере, сегодня.

– А ты теперь не только борец с магиками, но и врач? – как ни старался Кир, а поверить в ее дружеское участие ему не удавалось.

– Вообще-то да, – просто ответила она. – Будущий.

Точно! Она ведь учится на медицинском. Как и Ирис. Ну почти.

– А где дядюшка? – подхватился Кир. – И как он тебя здесь оставил?

Аэрис улыбнулась:

– Ну, скажем так, твоей репутации был нанесен непоправимый урон.

Кир поперхнулся чаем. Великий интеграл, что она наговорила бедному старику? Впрочем, что сделано, то сделано. Лучше объясняться с дядюшкой, чем лежать тут мертвым.

Было бы неплохо, если бы она и ему объяснила, с чего вдруг ей понадобилось его спасать. Не то чтобы он был против. Просто как-то это на нее не похоже.

Только вот лучше ее об этом не спрашивать, а дождаться, пока сама заговорит. С девушками всегда так. Вытащить что-то из них невозможно, но если не спрашивать, а еще лучше – продемонстрировать полное безразличие к их секретам, можно не сомневаться: все тайны окажутся раскрыты и выболтаны.

Так что Кир молча пил чай. Как ни странно, это помогало. Он чувствовал себя намного лучше.

– Какая она? – голос Аэрис дрогнул, она уже не улыбалась.

– Кто? – не понял Кир.

– Другая я. Ирис.

Кир молча уставился на нее.

– Ну да, я подслушала ваш разговор. Увидела, как ты бредешь к дому. Думала – меня навестить пришел, а когда вы с маман в гостиную удалились… Не могла же я не выяснить, о чем вы там шепчетесь! Так какая она?

Кир продолжал молчать. Ответить что-то – значит признать, что он знает Ирис, что был на Альтаре. А это то, о чем говорить он не мог. Не имел права. Тем более с Аэрис! Вот уж кто не заслуживал доверия вообще.

А значит, нужно сделать круглые глаза и спросить: что ты имеешь в виду? Да, как-то так.

– Красивая, – он услышал свой голос словно со стороны.

– Ну это очевидно, – усмехнулась Аэрис.

– Она очень милая и добрая. Она прекрасная целительница… будет. И она спасла мне жизнь.

– Что, и там тоже? Да ты умеешь находить проблемы!

Повисла тяжелая тишина. Аэрис думала о чем-то, и думы эти точно не были радостными. Киру почему-то стало неловко.

– Прости… – проговорил он.

– За что? За то, что сразу не сказал, что я – клон, а моя основа живет себе у магиков? Так ты мне никто. А они… Они ведь знали, всю дорогу знали! И молчали!

На глаза девушки навернулись слезы. Она заговорила – и такая горечь была в ее словах, что и у Кира комок подкатил к горлу.

– Я ведь думала, что схожу с ума, что я ненормальная. Я постоянно видела… Во сне или когда просто задумаюсь… Как я машу какой-то палкой – и заставляю предметы двигаться. Или как летаю в такой штуковине… – она очертила круг руками вокруг себя. – Или… Да многое! И это было таким настоящим.

Кир молчал и внимательно слушал: ей нужно выговориться. Конечно, проблемы это не решит, но часть боли уйдет.

– Мата выучилась на ментотерапевта. Я думала, чтобы помочь мне. Но нет, оказывается, это было лишь для того, чтобы не показывать меня другим врачам. Ведь сумасшедшая девочка не может унаследовать гору хлама!