Книга Пепельное небо - Джулиана Бэгготт

Внезапно он чувствует себя плохо, как будто он в ловушке, как новобранец, которого заперли. Он сжимает кулаки. В груди становится тесно.

— Ты знаешь, куда мы направляемся?

Прессия кивает.

— Я лишь собираюсь выполнять приказы, если ты действительно знаешь, в чем твоя миссия.

— Как говорит Ингершип, Купол — это благо. Он наблюдает за нами, как доброжелательные глаза Бога. Он от нас чего-то хочет. И мы будем ему служить.

Эль Капитан уже не может сдерживаться и смеется.

— Все эти годы я воспринимал это неправильно. Ха-ха. Это ведь было глупо с моей стороны? Купол же не злой? Мы всегда думали, что они враги и когда-нибудь нам придется с ними сражаться, так ведь, Хельмут?

Хельмут не произносит ни слова. Прессия смотрит на лобовое стекло.

— Нет, мы не будем сражаться, — говорит она. Но Эль Капитан следит за куклой. Она поднимает голову и позволяет ей упасть. Да. Они будут сражаться. Прессия ударяет кожаное сиденье.

— Хорошо, — говорит Эль Капитан.

Одно ясно: нужно избавиться от водителя.

— Почему бы тебе не проветриться? — Он никогда еще не слышал свой голос таким мягким и спокойным. — Вспомнишь, что у тебя есть ноги. Пройдись чуть-чуть.

Прессия смотрит на него с минуту, затем кивает. Она выходит из автомобиля, опираясь на дверь для поддержки и изо всех сил стараясь принять вертикальное положение. Она мотает головой, будто страдает головокружением. Дверь захлопывается. Эль Капитан видит, как она заворачивает за угол развалившейся водонапорной башни.

— Какого черта? — восклицает водитель, крутясь на месте. Хельмут волнуется. Он начинает покачиваться на спине Эль Капитана.

— Черт, черт, черт, — шепчет он. Это предупреждение. Эль Капитан знает об этом. Хельмут пытается успокоить водителя. Но у него не получается.

— У Бэлз есть миссия. Вы в нее вмешиваетесь? Тогда я должен выдать вас. Ингершип будет…

Эль Капитан протягивает руку и ударяет водителя по голове. Голова водителя врезается в лобовое стекло. Эль Капитан выходит из машины перевешиваемый Хельмутом, в несколько быстрых шагов приближается к двери водителя, открывает ее и вытаскивает его за лацканы пиджака. Эль Капитан ударяет водителя прикладом по голове и бросает на землю в лучах фар. Хельмут ударяется лбом о череп Эль Капитана. Эль Капитан пинает водителя в бок, обходит свернувшееся тело и начинает бить его по почкам. Он берет в руки пистолет, чтобы застрелить его, но решает, что пусть лучше тот сам постоит за себя один на один с Мертвыми землями.

Водитель корчится на земле и кашляет кровью, оставляя пятна на песке. Эль Капитан гладит капот машины. Он вспоминает свой мотоцикл, это было почти как полет. Затем садится на сиденье водителя, протирает приборную доску, берется за руль. Он знает все о самолетах, но понимает, что ему никогда не доведется сесть за их штурвал.

Но возможно, сейчас он сможет немного почувствовать себя как в самолете.

Он опускает окно и свистит:

— Прессия?

Прессия вновь появляется и на этот раз выглядит немного лучше.

— Садись на пассажирское сиденье. Водитель сейчас немного недееспособен. Я поведу.

Прессия садится в машину и захлопывает дверь. Она не задает никаких вопросов. Воздух внутри автомобиля, кажется, наэлектризован. Эль Капитан нажимает на педаль газа, отъезжает немного назад и потом устремляется вперед. Он поворачивает руль, чтобы не наехать на водителя. Шины виляют и затем выравниваются, машина толчками несется вперед с гулом, который отдавался в ребрах, оставляя вихри пыли на повороте, где быстро возникает холем. Эль Капитан видит его в зеркало заднего вида и зажигает задние фары. С почти животным чувством, возбужденный видом крови, холем кидается на тело водителя, которое теряется в песке, отбросив фуражку в Мертвые земли.

ПАРТРИДЖ

МАТЕРИ

В шве черной наволочки есть маленькая брешь. Партридж видит мельком небольшие части того, что его окружает, но не настолько, чтобы понимать, где он. Он знает, что его и Брэдвела сейчас ведут вооруженные до зубов женщины с детьми — сухожилия мышц, нашпигованные бедра, широкие спины — со всех сторон. Одна женщина главнее. У нее есть старый походный фонарь, приклеенный высоко к палке. Он качается, отбрасывая тень. Партридж видит, как шагают женщины с детьми наверху. Те, у кого дети в ногах, идут с трудом. У некоторых из них нет детей, и по сравнению с другими они кажутся раздетыми, урезанными, уменьшенными версиями.

Птицы на спине Брэдвела не шевелятся. Они должны реагировать на страх Брэдвела, или он уже не боится. Может, это одна из привилегий того, чтобы быть мертвым. А может, птицы просто знают, когда молчать.

Несколько раз Брэдвел спрашивает, куда их ведут, и не получает ответа.

Женщины молчат. Когда дети болтают или ноют, женщины затыкают их или достают что-то из карманов и вставляют им в рот. Через брешь Партридж мельком видит детей, смотрящих снизу, перехваченных в талии. Их глаза странно блестят, мелькают улыбки. Они до сих пор кашляют, но, в отличие от детей на рынке, не с глубоким громыханием.

Партриджу кажется, что женщины ведут их прочь от закрытых общин, от растаявшего пластика. Земля вся в каменных осколках, цементе и смоле, поэтому он предполагает, что они где-то в черте торгового центра. Он поворачивает голову так, чтобы брешь оказалась прямо напротив него. Помимо большого фонаря у главной, еще одна женщина держит фонарик, чтобы освещать торговый центр, быстро движущиеся объекты среди останков. Мелькает часть шатра кинотеатра — остались две буквы Е и одна Л, Брэдвелу это напоминает электрического угря. Другие магазины не узнать — из них вынесли все, что можно было использовать. Даже стекла и металл утащили. Осталось несколько плиток потолка, а затем, когда фонарик освещает помещение внутри, обнаруживается чудом уцелевшая флуоресцентная лампа.

Эхо шагов исчезает. Они направляютя к чему-то большому и твердому. Он узнает одно из чудовищных разрушенных промышленных зданий, в которых когда-то держали заключенных, или вывезенных, как мисс Фарлинг, или умирающих от вирусов. Группа движется по обломкам. Одна из женщин говорит:

— Это было моим домом целых три года. Женское крыло. Палата двенадцать восемьдесят четыре. Еду клали под дверь. Отбой после молитвы.

Партридж поворачивает голову, чтобы посмотреть, кто говорит. Это одна из бездетных женщин.

— У меня была только одна молитва, — шепчет другая. — Спаси нас, спаси нас, спаси нас.

Снова долгое время никто ничего не говорит. Они шагают, пока женщина не приказывает:

— Спускаемся вниз.

И тут земля под ногами Партриджа исчезает, и он резко устремляется вниз по лестнице.

Партридж спрашивает:

— Брэдвел, ты еще здесь?

— Я здесь.