Книга Цирк проклятых - Лорел Гамильтон

– Томас Мур, “Как часто тихой ночью”.

Я улыбнулась:

– Заглавие мне бы ни за что не вспомнить. Приходитсяверить тебе на слово.

– Два диплома – по журналистике и английской литературе.

– Да, особенно последний тебе как журналисту полезен, –сказала я.

– Ну, знаешь, я где могу вставляю что-нибудькультурное.

Голос у него был обиженный, но я знала, что он притворяется.От того, что Ирвинг со мной шутил, мне стало лучше. Это было хорошо инормально, а мне сегодня понадобится все хорошее, что только попадется.

До рассвета был всего час. Много ли вреда сможет мнепричинить Жан-Клод за час? Лучше не спрашивать.

Дверь в стене была тяжелая, деревянная, и на ней быланадпись:

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Никогда еще мне так не хотелось быть посторонней.

За дверью была небольшая кладовая с голой электрическойлампочкой под потолком. Дальше была другая дверь на ведущую вниз лестницу.Ступени были широки настолько, что по ним почти можно было идти троим в ряд, новсе же не совсем настолько. Ирвинг пошел впереди, будто нас все еще надо быловести. Но тут не было другого пути – только вниз. Пророческое высказывание.

На лестницу вел крутой поворот. Какой-то был шорох ткани,ощущение движения. Пистолет оказался у меня в руке. Без всякой мысли – толькогоды практики.

– Это тебе не понадобится, – сказал Ирвинг.

– Ты так говоришь.

– Я думал, Мастер тебе друг, – сказал Ларри.

– У вампиров нет друзей.

– А у преподавателей естественных наук? – спросилРичард Зееман, выходя из-за угла.

Он был одет в свитер цвета зеленых листьев с вплетенным внего светло-зеленым и коричневым. Этот свитер висел почти до колен. На мне онбыл бы как платье. Рукава были закатаны выше локтей. Наряд завершали джинсы ивсе те же белые кроссовки.

– Жан-Клод послал меня вас дожидаться.

– Зачем?

Он пожал плечами:

– Кажется, он нервничает. Я не стал задавать вопросов.

– Умница, – похвалила я.

– Давайте двигаться, – сказал Ирвинг.

– Ты тоже нервничаешь, Ирвинг.

– Анита, он зовет, а я повинуюсь. Я его зверь. – Япотянулась тронуть его за руку, но он отодвинулся. – Я думал, что смогу бытьчеловеком, но он мне показал, что я всего лишь зверь. Животное.

– Не давай ему этого с собой сделать, – сказала я.

Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.

– Я не могу ему помешать.

– Давайте двигаться, – сказал Ричард. – Уже почтирассвет.

Я полыхнула на него сердитым взглядом за такие слова. Онпожал плечами:

– Лучше не заставлять Мастера ждать. Вы это знаете.

Я это знала. И потому кивнула.

– Вы правы. У меня нет никакого права на вас сердиться.

– Спасибо.

Я покачала головой:

– Давайте с этим заканчивать.

– Можете убрать пистолет, – сказал он.

Я посмотрела на браунинг. Мне больше нравилось, когда он уменя в руках. В смысле защиты это куда лучше плюшевого мишки. Но я его убрала.В конце концов, всегда могу достать снова.

В конце лестницы была еще одна дверь – поменьше и с тяжелымжелезным замком. Ирвинг достал массивный ключ и вставил его в замочнуюскважину. Хорошо смазанный замок щелкнул, и Ирвинг толкнул дверь от себя. Емудоверялся ключ от нижней двери. Насколько глубоко он в это влез и могу ли я еговытащить?

– Одну минуту, – сказала я.

Все повернулись ко мне. Я оказалась в центре внимания. Великолепно.

– Я не хочу, чтобы Ларри видел Мастера или даже знал,кто он.

– Анита... – начал Ларри.

– Нет, Ларри. На меня нападали дважды, чтобы этоузнать. Это информация с грифом “только для тех, кому это необходимо”. Тебе онане необходима.

– Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, – сказал он.

– Слушай ее, – сказал Ирвинг. – Она мне говориладержаться подальше от Мастера. Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. Иошибся, крупно ошибся.

Ларри скрестил руки на груди, упрямый до самых вымазанныхкровью бровей.

– Я сам решаю, что мне делать.

– Ирвинг, Ричард, я хочу вашего слова. Чем меньше онзнает, тем меньше ему грозит опасность.

Они оба кивнули.

– А что я думаю, никого не интересует? – возмутилсяЛарри.

– Нет, – ответила я.

– Черт тебя побери, я не ребенок!

– Вы потом доругаетесь, – сказал Ирвинг. – Мастер ждет.

Ларри попытался было что-то сказать, но я подняла руку.

– Урок номер один: никогда не заставляй ждать Мастеравампиров, особенно если он нервничает.

Ларри снова открыл рот – и передумал.

– Ладно, мы потом об этом поговорим.

Меня не так уж манило это “потом”, но спорить с Ларри, неслишком ли я его опекаю, – это было бы куда приятнее, чем то, что ждало задверью. Это я знала. Ларри не знал, но ему предстояло узнать, и ни черта я немогла сделать, чтобы этого не случилось.

Глава 35

Потолок тянулся вверх во тьму. Оттуда ниспадали тяжелыешелковые черно-белые драпри – настоящие стены из материи. Небольшие черные ссеребром кресла образовывали в центре зала небольшую группу для беседы, апосреди стоял кофейный столик из стекла и темного дерева. Единственнымукрашением была черная ваза с букетом белых лилий. Комната казаласьнезаконченной, будто надо было на стены повесить картины. Но как вешать картинына матерчатые стены? Наверняка Жан-Клод, в конце концов, что-нибудь придумает.

Я знала, что вся остальная комната – это огромный каменныйсклад, но от него остался только высокий потолок. Даже пол был покрыт ковром,пушистым и мягким.

В одном из черных кресел сидел Жан-Клод. Он откинулся наспинку, скрестил ноги и переплел пальцы на животе. Белая рубашка была безукрашений, если не считать мережку спереди. Борт, рукава, манжеты и воротникбыли сплошными, но голая грудь просвечивала сквозь прозрачную ткань. Икрестообразный ожог был виден четким коричневым контуром на бледной коже.

У его ног сидела Маргарита, положив голову ему на колени,как послушная собака. Ее светлые волосы и бледно-розовые брюки казались не кместу в этом черно-белом зале.