Книга Связь времен. Записки благодарного. В Новом Свете - Игорь Ефимов

И вот мой час настал. Сегодня я осуществлю задуманное — и будь что будет. Просторный зал был уже заполнен тихо гудящей толпой. В повестке разъяснялась новая система вызова присяжных: каждый день в здание суда приглашались сотни потенциальных кандидатов, но отобраны из них для участия в процессах будут только несколько десятков. Остальные проведут день, как рыбы в переполненном садке, из которого любой судья в нужный момент сможет мгновенно выловить сачком нужное ему число вершителей правосудия. Да, вы потеряете на эту процедуру один бесценный — неповторимый — день своей жизни. Но есть ведь и долг перед государством, перед Фемидой? После этого дня вас на несколько лет оставят в покое. Кроме того, в возмещение расходов вам выплатят пять долларов. Да, именно такую сумму постановили платить наши предки сто пятьдесят лет назад. Никаких постановлений об учёте инфляции с тех пор принято не было. Если вы живёте далеко от здания суда, вам дополнительно будет выплачено по десять центов за каждую милю проезда. Также нужно помнить, что стоянка для вашего автомобиля — абсолютно бесплатно. По окончании рабочего дня не забудьте получить специальный жетончик, который вы предъявите контролёру на выезде.

Вскоре всех пригласили в зрительный зал. Я уселся в дальнем ряду. На экране большого телевизора появилась женщина в судейской мантии и поблагодарила собравшихся за их готовность исполнить гражданский долг. Она выразила уверенность в том, что именно их здравый смысл и способность отличать добро от зла, правду от лжи, помогут в очередной раз победе справедливости и закона. «Вы должны будете внимательно выслушивать аргументы обвинения и защиты, показания свидетелей и экспертов, но если в какой-то момент судья объявит, что такое-то свидетельство было представлено незаконно, вы должны будете напрячь свою способность забывать — да-да, такая способность есть у каждого человека! — и начисто смыть из памяти прозвучавшие слова. Также в перерывах между судебными заседаниями и в выходные дни вы ни в коем случае не должны обсуждать между собой или с родственниками и знакомыми обстоятельства дела. Ваше сознание должно оставаться закрытым для всяких посторонних влияний. Недавно был случай, когда суду пришлось выпустить на свободу явного убийцу только потому, что присяжный в выходной день прочёл статью о нём в местной газете. Также вам не следует...»

После окончания киноинструктажа в зал вошёл бейлиф и огласил состав первого десантного отряда вершителей правосудия. Я попал в третий. С колотящимся сердцем шёл в шеренге из тридцати человек вверх-вниз по лестницам, вправо-влево по коридорам, всё глубже и глубже в чертоги Закона. Приветливый судья оглядел кандидатов, рассевшихся на скамьях, и произнёс короткую речь:

— Дорогие сограждане, — начал он. — Позвольте мне выразить искреннюю благодарность и одобрение в ваш адрес. У каждого из вас — я уверен — так много неотложных дел и забот, важных для вас, для вашей судьбы, для ваших близких. И тем не менее вы согласились — вы готовы — отдать бесценные часы — а может быть, и недели, и даже месяцы — ради выполнения своего гражданского долга. В последние годы приходится слышать много критики в адрес суда присяжных как института. Говорят, что он стал непосильно громоздким, дорогостоящим, что искусственно осложняет и затягивает судопроизводство. Многое в этой критике справедливо. Но есть на свете одна бесценная вещь, которой не все умеют дорожить: традиция. Наши отцы и деды видели в суде присяжных главный инструмент достижения их главного кумира: идеи справедливости. И я очень надеюсь, что при моей жизни весь скепсис человеческого ума не успеет испепелить этого кумира, эту традицию, как он испепелил уже многое другое.

Началась процедура отбора. Рассматриваться должно было гражданское дело, не уголовное, поэтому достаточно было отобрать шесть кандидатов. Когда дошла очередь до меня, на отдельной скамье уже сидели трое утверждённых. Я встал и уверенно ответил на первые вопросы о возрасте, адресе и профессии. Напрягся, ожидая момента решительной схватки. Но, видимо, что-то было в моём лице или интонациях, что насторожило вершителей правосудия. Головы адвоката, прокурора и судьи склонились друг к другу для короткого совещания. Потом судья улыбнулся мне, поблагодарил и сказал, что я получил отвод и могу вернуться в зал ожидания, в толпу других кандидатов.

Сознаюсь, облегчение, испытанное мною, было огромным. Да, я готов был выйти на арену, сразиться с быком несправедливости, но судьба решила иначе. Кроме того, речь судьи произвела на меня впечатление. Может быть, действительно, соблюдение традиции важнее поспешных реформ и улучшений? В отряды, уводимые бейлифом, больше не попал ни разу. После окончания «рабочего дня» получил талончик для оплаты парковки и вышел из здания суда. Ножик дожидался меня в траве на том самом месте, где я его оставил.

Статистика обнаружила, что в США проживают 80% адвокатов мира (примерно семьсот тысяч) и проводится около 75% судов присяжных. Может ли Америка последовать примеру Европы и уменьшить роль суда присяжных в системе правосудия? Вряд ли. Представим себе кандидата в президенты, который призвал бы к отмене или ограничению этой формы осуществления правосудия. Представим себе, что он выставил бы все исторические и логические аргументы, указал бы на то, что отбор присяжных недопустимо затягивает судопроизводство; что в присяжные заведомо могут попасть только люди или старые, или отсталые, или плохо осведомлённые; что присяжный всегда остаётся уязвимым для давления со стороны преступного мира; что страна стала многонациональной, и племенная ментальность мусульман, католиков, негров, китайцев, индусов делает вынесение справедливых приговоров таким же невозможным, каким оно всегда было, например, в Сицилии, или — сегодня — в Ираке, Чечне, Дагестане, Ингушетии, в китайских кварталах американских городов. Против такого кандидата восстали бы не только все юристы страны, которые получают огромные деньги именно за судебную волокиту; не только все полицейские и тюремщики, которым подобные реформы грозили бы безработицей; но и миллионы простых людей, которым приверженность почтенным юридическим традициям даёт сладкую иллюзию разрешимости социальных бед чисто законодательными мерами.

NB: Отбор присяжных в Америке поначалу был учреждён, чтобы исключить возможную несправедливость по отношению к подсудимому. Нынче он нацелен лишь на то, чтобы не допустить в жюри людей, способных мыслить самостоятельно. То есть превратился в гарантированную несправедливость по отношению к обществу.

Авария

Чудесный августовский день, 1993 год. Наш «мёркури сэйбел» медленно ползёт в густой толпе автомобилей, заполнивших дорогу № 1 в штате Делавер. Впереди — два чудесных дня в гостях у Елены Александровны Якобсон. В подарок ей мы везём своих друзей: Аллу Зейде и её мужа, профессора Симура Беккера, специалиста по русской истории XIX века. Покойный муж Елены Александровны тоже был историком, им будет о чём поговорить. А когда все улягутся спать, я рвану на ночную рыбалку с мола. Каких плотненьких чёрных бассов я вытаскивал из подсвеченной фонарями воды в прошлом году, каких морских форелей! Концы удилищ торчат на фоне заднего окна автомобиля.

Но почему же так медленно движется поток машин? Какая-нибудь авария впереди? Нет, причина другая. Вот знак, предупреждающий, что вскоре будет поворот в сторону парома, идущего из Делавера к южной оконечности штата Нью-Джерси. Действительно, все автомобили в обоих рядах впереди меня мигают левыми фонариками. Видимо, готовятся свернуть к парому. А справа, по обочине, один за другим проносятся нетерпеливые, которым ехать прямо. Чем я хуже них? При таком темпе езды у Елены Александровны баранина пересохнет в духовке. Я дожидаюсь просвета и вливаюсь в цепочку нетерпеливых.