Книга Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

— И?..

— Ее мудрая логика могла бы подсказать ей, что базовая масса и масса с поправкой должны отличаться и надо учесть разницу. А она не учла. Как бы то ни было, параметры запоминаются по крайней мере дважды — в резервных копиях. Как сказал мистер Хейнц, встроенные системы безопасности должны были обнаружить несоответствия.

— А они не обнаружили.

— Да. Она не читает резервные копии, и девять параметров почему-то искажены. И только системный программист может в этом разобраться. Но я подозреваю, что эти чертовы… эти проклятые шуты испортили логические программы Дарлы и она не знала, когда применять логику в связи с возникшими проблемами и когда звать на помощь.

Я стал шагать по мостику, чувствуя слабость в коленях.

— Мы сможем помочь ей?

Главный инженер мрачно ответил:

— Если Дарла не смогла распознать испорченный маркер и предупредить об имеющихся внутренних несоответствиях, перепрограммировать ее не удастся.

Наступила тишина.

— Думаю, он прав, сэр, — сказал пилот. Я сел, обхватив себя руками:

— А что, если выключить питание и полностью перегрузить ее?

Главный инженер покачал головой:

— Это может сбросить информацию в сегментах, отвечающих за ее персональность, и она восстановится как совершенно другая личность. Но если ее программы испорчены, перегрузка никак не повлияет на них. «Клопы» в них все равно останутся.

Можно приказать ей перегрузиться с резервных копий.

— Они являются копиями оригинальных программ, которые мы получили на Луне. В них будут те же дефекты.

Я выругался. Потом сказал:

— Нельзя ли переконфигурировать ее в компьютер с ограниченными функциями? Переписать маркер конца файла, заблокировать логические программы, использовать ее только для вывода на экран, а общаться с ней через клавиатуру? Тогда люди смогут хотя бы выспаться.

Они переглянулись.

— Это возможно, — ответил пилот. — Все равно теперь от нее мало толку.

— Начинайте. — Я встал и потянулся. — Блокируйте все, в чем не уверены. Я вернусь к ночной вахте, и тогда мы включим ее «в линию».

Заперев за собой люк мостика, я пошел прямо в каюту смыть запах охватившего меня страха. Надевая свежую рубашку, я в изумлении покачал головой: спасибо фортуне, что сохранила нас, позволив вовремя обнаружить сбой. Я достал из кармана распечатку и, развалившись в кресле, стал ее изучать. Как много «клопов»!

Плохо обстояло дело с параметром базовой массы, а со скоростями рециркуляции — и того хуже. Одна из наших резервных астронавигационных систем находилась в аварийном состоянии. В нашем путешествии это роли не играло, но упаси нас Бог выйти из синтеза рядом с Вегой и попытаться вычислить свое местонахождение. Эти разделы звездных карт вообще никуда не годились.

Остальное казалось мне не столь важным. Допустим, Дарла ошиблась бы в определении длины шахты восточной лестницы или объема обеденного зала для пассажиров. Ничего особенного не случилось бы.

Я пробежал глазами по цифрам.

Странный этот фактор десять. Во столько же раз были искажены и другие параметры.

Например, масса корабельного баркаса и объем обеденного зала для пассажиров.

Я зевнул. Работая с Дарлой, пилот и главный инженер отключат большую часть сознания Дарлы. Как сказал пилот, Дарла станет плохоньким компьютером, когда они закончат с ней работать, но тогда она по крайней мере…

— О Господи! — Я вскочил с кресла и как был, без кителя, распахнул люк и помчался по коридору. — Пилот, шеф! Остановитесь! — Разумеется, они меня не слышали. Задыхаясь, я остановился у закрытого люка капитанского мостика. — Откройте!

Камера повернулась, и через мгновение люк открылся.

— Отойдите от клавиатуры! Не прикасайтесь к ней!

— Есть, сэр. — Главный инженер откатился в своем кресле от компьютера.

— Она включена «в линию»?

— Нет, сэр, — ответил он с удивлением. — Вы же сказали, что включим ее, когда…

— Покиньте мостик, быстро! — Я показал рукой в сторону коридора.

Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:

— Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов.

Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.

— Видите ли, — сказал я тихо, — она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.

— Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:

— Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?

Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.

— Дарла, — ответил он.

— Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, — возразил пилот.

— Нет, — мрачно ответил Макэндрюс, — в последнем полете было не так.

Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.

Я сказал:

— На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.

Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?

— При официальном расследовании мы упустили это. — Пилот был мрачен. — Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.

Я заставил себя вернуться к настоящему:

— Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.

— Я не по…

— Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. — Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.

— Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…

— Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.