Книга Супергрустная история настоящей любви - Гари Штейнгарт

— Как точно, — сказал я. — Как подробно. Ты посмотри на эту листву. Юнис, ты замечательная. Я поражен.

— Да уж, Лен, она тебя один в один сняла, — сказал Джоши.

— Меня? — Я снова вгляделся в обезьянье лицо. Красные потрескавшиеся губы и буйная щетина. Утрированный нос, кончик и переносица блестят, к голым вискам тянутся ранние морщины; кустистые брови, которые сойдут за отдельных существ. Если посмотреть под другим углом, если передвинуть альбом в полутень, вместо удовольствия в полноватом обезьяньем лице читалось желание. Это был мой портрет. В виде макаки-резуса. Влюбленной макаки-резуса.

— Ух ты, — сказал Джоши. — Как это медийно.

— Это ужасно, — сказала Юнис, — двенадцатилетняя девочка нарисовала бы лучше, — но в голосе ее не хватало убежденности. Мы оба на прощание обняли Джоши. Некоторое время он целовал Юнис в щеки, затем наскоро похлопал меня по плечам. Предложил нам на дорожку по стаканчику и клубнику с севера штата. Вызвался проводить до первого этажа и переговорить с вооруженными людьми. Он стоял в дверях, цепляясь за косяк, и глядел, как мы уходим. В это последнее мгновение, в эту минуту расставания я увидел его в профиль, различил скопление лиловых вен, и он вновь будто внезапно постарел — будто страшный рентген высветил все то, что бурлило под этой роскошной новой кожей и в глубине сияющих молодых глаз. Мне мало было этого глупого мужского прощания. Хотелось обнять Джоши, утешить. Если он все-таки провалит дело своей жизни, кто из нас будет несчастнее — отец или сын?

— Вот видишь, все обошлось, — сказал я в лимузине, когда на плечо мне легла сладкая, пахнущая алкоголем голова Юнис. — Весело же было? Он хороший человек.

Я слышал, как она ровно дышит мне в шею.

— Я тебя люблю, Ленни, — сказала она. — Я так тебя люблю. Жалко, что я не могу описать точнее. Но я люблю тебя, как только могу. Давай поженимся. — Минуя семь КПП ДВА и весь ФДР-драйв, мы целовали друг друга в губы, рты, уши. Военный вертолет как будто провожал нас до дома, и его одинокий желтый луч гладил по спинам барашки на Ист-Ривер. Мы говорили о том, как пойдем в Ратушу. Гражданская церемония. Может, на следующей неделе. Почему не расписаться? Зачем нам разлука? — Я хочу только тебя, кокири, — сказала она. — Одного тебя.

Стариковские выкрутасы

Почтовый ящик Юнис Пак на «Глобал Тинах»

20 июля

Голдманн-Навсегда: Привет, Юнис. Это Джоши Голдманн. Как делаааа?

Юни-сон: Джоши?

Голдманн-Навсегда: Ну, босс Ленни.

Юни-сон: Ой. Здравствуйте, мистер Голдманн. Откуда у вас мои контакты?

Голдманн-Навсегда: Тинкнул и нашел. Какой еще мистер Голдманн? Это папа мой — мистер Голдманн. Зови меня Джоши. Или Медведь Гризли. Так меня зовет Ленни.

Юни-сон: Ха-ха.

Голдманн-Навсегда: В общем, хочу напомнить, что у нас с тобой свидание.

Юни-сон: У нас свидание?

Голдманн-Навсегда: Мы же хотели учиться рисовать.

Ну?

Юни-сон: Да? Простите. Я была ужасно занята всю неделю. Надо работу в Рознице искать и все такое.

Голдманн-Навсегда: У нас полно клиентов из Розницы. Что за работа? Вот сейчас приходил дядька из какой-то «ПОПЫ». Вообще-то это секрет.

Юни-сон: Нет, ну я не могу вас так обеспокоить. Голдманн-Навсегда: Перестань! Кто обеспокоил? Ха! Мы тебя мигом устроим в какую-нибудь чокнутую ПОПУ.

Юни-сон: Ладно. Спасибо вам.

Голдманн-Навсегда: Короче, я записал нас обоих на летний курс в Парсонс-Ихва.

Юни-сон: Это чудесно, но летний семестр уже начался.

Голдманн-Навсегда: Они сделали исключение. Нас будет только двое. Хотя, может, не стоит говорить Ленни. Ха-ха.

Юни-сон: Спасибо вам огромное, но я не могу себе это позволить.

Голдманн-Навсегда: ЧЗХ? Я уже все устроил.

Юни-сон: Вы очень добры, мистер Голдманн. Но мне, наверное, сейчас лучше работу поискать.

Голдманн-Навсегда: Как ты меня назвала?

Юни-сон: Прости!!! То есть Джоши.

Голдманн-Навсегда: То-то же. Короче, ты так прекрасно нарисовала резуса, я не хочу, чтоб ты прохлопала свой талант, Юнис. Ты суперодаренная. Может, это странно прозвучит, но ты как бы напоминаешь мне меня, когда я был моложе. Только ты симпотнее. Я был ужасно злой вьюнош, пока не понял, что необязательно умирать. Некоторые из нас особенные, Юнис, им не нужно поддаваться Заблуждениям Чистого Бытия. Может, ты тоже особенная, а? Короче, я могу тебе помочь найти работу, так что не беспокойся. И вместе поучимся. Будет круто!!! Нарисуешь Ленни в виде разных животных и подаришь ему осенью на день рождения.

Юни-сон: Я как раз думала, что бы ему подарить.

Голдманн-Навсегда: Идиольно! Ладно, улетаю, напиши мне поскорее про курсы. Для нас двоих учителя из Парижа заказали.

Юни-сон — Зубоскалке:

Милая Прекрасная Пони,

ЕБАНЫЙ НАХУЙ В РОТ!!! Ладно, спокойно, спасай меня, спермартышка. Ладно, ты там сидишь? Короче, мы с Ленни пошли в гости к его боссу, чудесная олдскульная квартира, прямо парижская. Так изысканно обставленная, и не слишком типично Медиасамцовая, как будто он по правде вникал, когда обставлял. Для него даже целую улицу закрыли. И его босс — он ТАКОЙ чудесный. Глава огромной компании, которая помогает людям выглядеть гораздо моложе. Ему за семьдесят, но он выглядит как младший брат Ленни, только красивее. Помнишь, мы в детском саду порно смотрели? Где старик пристает к подросткам на пляже. Как оно называлось? «Стариковские выкрутасы», да? Вот примерно такой, голова бритая, только симпатичнее и моложе.

Короче, босс Ленни говорит, в нем такие микророботы, они восстанавливают мертвые клетки, но это чушь какая-то. Наверняка он просто делал много пластических операций, и собой занимается, и качается трижды в день (В ОТЛИЧИЕ ОТ ЛЕННИ!). И, в общем, мы у него тусовались, я столько вина не пила с самого Рима, и меня слегка повело, а этот парень, мистер Голдманн, он на меня все время смотрел, и у него лицо было симпотное и похотливое, типа, он хочет меня отшлюшить, но нежно, как будто я одновременно его дочь и секс-игрушка. Он такой безбашенный охламон (у него раньше был живой моноспектакль на сцене, и он рисует чудаческие картинки со старухой, у которой на лобке волос целый лес — БР-Р!), и мне прямо хотелось на колени ему, что ли, прыгнуть. Я от этого как бы слегка повлажнела, до того он был обезоруживающий и умный и легкий и попросту веселый, Ленни таким больше не бывает. Я стала немножко потеть и УЖАСНО стесняться. У меня бедра жирные, они когда соприкасаются, как будто, блин, целуются. ЧМОК! ЧМОК! ЯДМОСОВ!!! Надо худеть НЕМЕДЛЕННО, в пожарном порядке. Больше никаких белков с углеводами, хотя вот мистер Голдманн много всего говорил про концентрированные белки. Короче, на этой неделе буду есть только это низкокалорийное корейское мороженое с фасолью, а вместо ужина выпивать пять стаканов воды.