Книга Дети Антарктиды. На севере - Даниил Корнаков

перебили шум дождя.

Матвей схватил топор, оставленный Лейгуром, и встал возле двери. Тихон вытащил из кармана нож и встал перед Ариной, грозно поджав губы. Он едва доставал ей до плеча, и его рука с ножом подрагивала. Однако всплеск его храбрости не оставил Арину равнодушной. Коснувшись плеча мальчика одной рукой, словно пытаясь сказать ему, что она рядом, она вынула из кармана револьвер и крепко обхватила пальцами дуло, намереваясь использовать рукоятку для возможного боя.

— Помоги дотащить эту хрень! — громко прошептал Юдичев и налег плечом на тяжелый стол.

Матвей подсобил капитану и вместе они забаррикадировали дверь. На пол с треском упал компьютер, разбились планшеты, лампа покачнулась, но устояла. Шумно, но времени действовать осторожно не было.

— Лейгур, — послышался беспокойный голос Нади. — Он же там, снаружи…

— Забудем об исландце, — выдавил Юдичев, двигая стол. — Выйдем наружу и мы покойники.

Матвею было нелегко согласиться с Максимом, но он понимал, что тот прав.

— Будем надеется, что он найдет укрытие, — прошептал Матвей, прижимая стол к двери. Сказанное было скорее для его собственного успокоения, нежели для остальных. Мысленно он взмолился, чтобы боги, которых так почитал Лейгур, дали ему возможность спастись.

— Теперь тихо, — велел собиратель, отступая назад с вновь взятым в руки топором, от которого вред мерзлякам как киту дробина. Он это понимал, прекрасно понимал, но всё же занес лезвие над головой, готовясь к предстоящему удару.

Щелчки послышались в считанных сантиметрах от двери. Матвей напряг слух, прикрыл глаза и расслышал как минимум пятерых потрошителей, возможно, гораздо больше.

Пятерых…

Выжившие замерли и притихли. Железные пальцы стиснули горло, не давая вздохнуть; даже моргание казалось чем-то громким, способным привлечь тварей снаружи.

Крыша над головой заскрежетала, заставив их задрать головы. Один из пришельцев (а может, и несколько) скребся по бетонной крыше своими острыми лапами, переползая с одной части на другую. Затем щелчки послышались со стороны правой стены, слева и позади. Их окружили.

А это значит, с ужасом заключил Матвей, это значит, что они…

Стол сдвинулся на несколько сантиметров от грохота в дверь, и внутрь крохотного помещения контрольной станции проник мерзлячий визг.

— Дверь!

Матвей бросил топор и вместе с капитаном оперся о стол, сдерживая натиск твари, пытающейся пробраться внутрь.

— Я вам не дамся, жучье поганое! Не получите! — ревел Юдичев.

Надя умудрилась подняться на ноги и подобрала брошенный Матвеем топор. Облокотившись о стену, с трудом переводя дыхание, она неотрывно смотрела на дверную щель, которая становилась всё шире. Её глаза блеснули влагой, несмотря на строгое выражение лица.

— Мы ведь всё равно молодцы, верно? — произнесла она сдавленным голосом. — Прошли так далеко…

Лапа потрошителя скользнула внутрь так быстро, что Матвей сперва и не понял, что произошло. Юдичев закричал, откинулся назад и обхватил ладонями лицо; сквозь его пальцы сочилась кровь.

— Оттащите его!

Арина и Тихон схватили мычащего от боли Юдичева под мышки и отволокли к стене. Его место заняла Маша. Она села на корточки, оперлась плечом к столу и посмотрела на сидящего рядом Матвея.

Глядя на неё, собиратель уже давно знал: смерть совсем скоро приберёт каждого из них в свои костлявые лапы. Вся эта баррикада, топор, револьвер, огнетушитель — лишь оттягивание неизбежного, попытка выиграть ещё парочку лишних вздохов перед страшной расправой.

— Я люблю тебя, — послышался её голос рядом.

Матвей не мог налюбоваться её красотой. Боже, почему он не встретил её раньше? Почему судьба обошлась с ним так жестоко, дав ему возможность полюбить именно в этом проклятом месте?

— И я тебя, — содрогающимся голосом произнёс он. — Боже, как же я тебя люблю…

Они сблизились, насколько это было возможно под нескончаемыми ударами в дверь, и поцеловались.

Их губы разомкнулись от очередного сильного удара в дверь, который отбросил их в сторону. Матвей обхватил Машу и прижал к себе. Вместе они отступили к остальным, вставая в одну кучку.

— Простите, что не сдержал слово, — прошептал Матвей, крепко прижимая Машу. Её спина содрогалась от рыданий, а лицо уткнулось ему в грудь. Он взглянул на Арину, которую заслонял дрожащий от страха Тихон. Лицо девушки покраснело от тихих слез, а в карих глазах читалось прощание.

— Ты молодец, Матвей. Ты…

Стол больше не служил препятствием для пришельцев. Морда мерзляка просунулась в дверь, и Матвей сильнее прижал к себе Машу, готовясь принять удар на себя. В один миг дверь распахнулась полностью, впуская внутрь шум дождя и смрад инопланетян.

Матвей крепко прижал любимую и приготовился к смерти. Он зажмурился, погрузился во тьму и почувствовал, как его тело разрывали на части когти и пасти пришельцев. Он ощущал, будто его тело пронзают мечами, раздирая на мелкие кусочки. Но эти мучения оказались лишь плодом его страха. Они отступили, как только снаружи загрохотали пулеметные выстрелы.

Матвей заставил себя открыть глаза и увидел потрошителя, содрогающегося в смертельном танце. Пули одна за другой отрывали его лапы и разбивали хитиновые части, гасили его белые глаза, ещё мгновение назад светившиеся бледно-молочным светом. Мерзляк позади повторил танец смерти, пока не упал замертво, издав предсмертный визг, похожий на звук выходящего воздуха из проколотой резиновой лодки.

Ошеломленный Матвей не мог поверить глазам. Это было словно видение, предсмертное желание человека, находящегося на грани смерти, которое он так хотел бы обратить в явь. Эта мысль не покидала его до тех пор, пока в проходе рядом с трупом мерзляка не появился Лейгур вместе с незнакомцем в кожаной куртке. Его лицо скрывал капюшон, и виднелась лишь белокурая борода, доходящая до адамова яблока. В руках он держал легкий пулемет, из дула которого ещё вилась змейка дыма; приятный запах пороха коснулся ноздрей.

Незнакомец окинул их быстрым взглядом и на мгновение задержался на тележке со статором, пока вдали вновь не послышался шум мерзляков.

— Løp! Løp! — раздался грубоватый голос на неизвестном языке.

Лейгур шагнул внутрь, переступил фарш из мерзляка и спокойно, как будто ничего не произошло, молвил:

— Уходим.

За спиной исландца вновь раздалась иностранная речь, за которой последовала очередь из пулемета и мерзлячьи щелчки вперемешку с визгом.

Матвея, как и остальных, распирало желание спросить, кто их внезапный спаситель, но он заставил себя повременить с вопросами.

Арина первой обрела дар речи:

— Надя не может идти, надо…

Лейгуру не потребовалось говорить больше. Он подошел к женщине и быстро взял её на руки. Матвей