Книга Дети стадной эпохи - Лю Чжэньюнь

— Ты чего? Рабочий день еще не закончен.

— У меня к тебе личный разговор.

Фэн Цзиньхуа, сцепив грязные пальцы в замок, спросил:

— Что за разговор?

Ню Сяоли пододвинула к себе скамеечку, уселась перед роллерной дверью и с места в карьер задала Фэн Цзиньхуа вопрос:

— Что у тебя с Ци Яфэнь?

Фэн Цзиньхуа оторопел, после чего растерянно спросил:

— В каком смысле? Не понимаю, о чем ты.

Однако, заметив на лице Фэн Цзиньхуа мимолетное смятение, Ню Сяоли утвердилась в том, что Фэн Цзиньхуа и Ци Яфэнь действительно «этим» занимались.

— Ну раз ты не понимаешь, — сказала Ню Сяоли, — я спрошу прямо. Как долго вы спите вместе?

Фэн Цзиньхуа, вытаращив глаза, возмутился:

— Спим вместе? Ци Яфэнь училась вместе с моей старшей сестрой, я ее младше на пять лет. Кто тебе такое сказал?

— Лао Синь. Второго числа прошлого месяца по лунному календарю вы занимались этим в закусочной, он все видел.

Фэн Цзиньхуа, вытирая тряпкой руки, направился к выходу.

— Раз он несет всякую чушь, я сейчас же найду его и сброшу в реку!

Только сейчас Фэн Цзиньхуа обнаружил, что роллерная дверь опущена, а перед ней сидит Ню Сяоли. Показав мужу на скамейку в центре комнаты, Ню Сяоли распорядилась:

— Сядь.

Фэн Цзиньхуа пришлось сесть и приготовиться к допросу. Однако Ню Сяоли ничего спрашивать не стала, а просто сидела. Ню Сяоли молчала, и Фэн Цзиньхуа не осмеливался сам поднимать эту тему. Поэтому они просто сидели друг против друга и молчали. Прошло два часа, никто из них не проронил ни слова. За окном сгустились сумерки, внутри тоже воцарился полумрак. Фэн Цзиньхуа, словно опомнившись, сказал:

— Вот-вот стемнеет, надо открывать ночную закусочную.

— Меня закусочная не волнует, — ответила Ню Сяоли и тут же добавила: — Пока все не объяснишь, даже не думай выйти отсюда.

Фэн Цзиньхуа рассержено топнул и произнес:

— Разве я не сказал, что между нами ничего не было?

— Тогда будем сидеть дальше, — ответила Ню Сяоли.

И они стали сидеть дальше. Постепенно совсем потемнело; Ню Сяоли зажгла свет. Прошло еще четыре часа, Фэн Цзиньхуа проголодался. Он посмотрел на часы — они показывали десять вечера.

— Ты еще не проголодалась? — спросил он.

— Проголодалась, — ответила Ню Сяоли.

— Давай выйдем, поедим?

— Как только все расскажешь, так сразу и поедим.

Фэн Цзиньхуа всплеснул руками и возмутился:

— У меня с ней ничего не было, может, я должен что-то придумать?

— Тогда будем сидеть дальше, — ответила Ню Сяоли.

И они стали сидеть дальше. Когда миновала полночь, голод еще сильнее одолел Фэн Цзиньхуа. Знать бы заранее, что ему придется голодать, сетовал он. Вчера в обед из-за проблем с желудком он ограничился лишь жиденькой лапшичкой. За десять с лишним часов без еды желудок его беспокоить перестал, зато из-за голода, казалось, прилип к позвоночнику. Помнится, когда Фэн Цзиньхуа было восемь лет, он подрался с одноклассником и пробил ему камнем голову. Испугавшись наказания отца, в ту ночь он не вернулся домой и остался голодным. За десять с лишним лет после этого случая он голода не испытывал, а сейчас заново пережил это неприятное ощущение. Вечером и ночью он еще как-то с ним справлялся, но под утро ему казалось, что в его желудке завелись тысячи кусающих его червяков. Они ползали внутри него, что-то искали, поднимали свои маленькие головки и возмущенно вопили. Фэн Цзиньхуа посмотрел на сидевшую напротив Ню Сяоли, та продолжала бесстрастно и невозмутимо смотреть на него, поэтому он лишь сглотнул и остался сидеть дальше. Постепенно небо посветлело и через окно пробились солнечные лучи. Поскольку роллерная дверь в мастерскую была опущена, все решили, что Фэн Цзиньхуа взял выходной, поэтому никто к нему не стучался. К полудню Фэн Цзиньхуа почувствовал, что голод отступил, такое случается, когда, миновав пик желания, человек теряет всякие ощущения и уже не чувствует никакого голода. Однако теперь ему захотелось пить. Тут же он вспомнил, что ничего не пил со вчерашнего дня. Пока он об этом не вспоминал, то ощущал лишь сухость во рту, но едва он стал об этом думать, то сразу почувствовал, как взбунтовалась каждая клетка его организма. Ночью он думал, что нет ничего хуже, чем терпеть голод, но оказалось, что терпеть жажду в десять раз ужаснее. К вечеру Фэн Цзиньхуа показалось, что тысячи червячков внутри него не только вгрызаются в каждый его нерв и клетку, но еще и высасывают из его организма последние соки. Он чувствовал, что стал похож на махровое полотенце, из которого выжали последнюю каплю воды. Его волосы словно превращались в сухую солому, а тело — в связку хвороста, готовую воспламениться от малейшей искры. Фэн Цзиньхуа провел пальцами по губам — они уже успели покрыться коркой. Посмотрев на Ню Сяоли, он заметил, что ее губы покрылись точно такой же коркой, но она смотрела на него все так же бесстрастно и невозмутимо. Тут Фэн Цзиньхуа тяжело вздохнул и сказал:

— Я-то могу еще потерпеть, но вот тебя мне жалко, поэтому признáюсь.

— Говори, — откликнулась Ню Сяоли.

— Я действительно увлекся Ци Яфэнь.

— Когда это началось?

— Пять лет назад, — ответил Фэн Цзиньхуа.

В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба, но не от того, что Фэн Цзиньхуа увлекся Ци Яфэнь, а от того, что она узнала, сколько лет длилось это увлечение. Ню Сяоли думала, что их отношения завязались недавно, и даже представить не могла, что им уже пять лет. Пять лет назад Фэн Цзиньхуа крутил роман с Ню Сяоли, которой он приглянулся именно своими моральными качествами. Кто же мог подумать, что тогда он одновременно спал с Ци Яфэнь? Получается, что когда Фэн Цзиньхуа начал спать с Ци Яфэнь, та еще была замужем. Ведь она развелась только три года назад, а значит, Ци Яфэнь спала сразу с двоими. «Вот это похабники!» — выругалась про себя Ню Сяоли.

— Она старше тебя на пять лет да к тому же тогда она еще была замужем, что тебя в ней зацепило?

Фэн Цзиньхуа подумал и сказал:

— Она хороша в постели.

Ню Сяоли оторопела. Ци Яфэнь, которая выглядела такой порядочной, оказывается, была той еще штучкой. Ню Сяоли вдруг вспомнила, что, когда Фэн Цзиньхуа был ее женихом, тот тоже много чего выделывал в постели, он мог ублажать ее целый час, и это было одной из причин, почему Ню Сяоли хотела выйти за него замуж. Выходит, что всем этим фокусам его обучила Ци Яфэнь? Однако их обоюдная разборчивость в этих делах доказывала, что Ню Сяоли этим качеством не отличалась. Заплакав, она спросила:

— Раз она такая умелая, то почему ты на ней не женился, а крутил роман со мной?

— Тогда она была замужем, — ответил Фэн Цзиньхуа.

— Но три года назад она развелась, почему ты не женился на ней потом?