Книга Полвойны - Джо Аберкромби

Вниз по спуску, сквозь эльфийские стены, под общий гул дыхания в каменной галерее. Той самой, по которой Рэйт ломился на штурм без страха и сомнений, в упоении боевой горячкой – каких-то несколько недель назад. У двери, толщиной с ладонь, стоял Синий Дженнер, готовый запереть ее на три засова за ними. Он хлопал по спине каждого вылезавшего из тьмы воина.

– Вернись живым, – шикнул старик-налетчик. – Остальное побоку. – И втолкнул Рэйта под арку и далее, в прохладную ночь.

Покров тумана стелился с Матери Моря, и Рэйт прошептал ей спасибо. Он воспринял туман как дар, утраивающий его шанс пережить эту ночь. Слева во мраке мерцали сумеречными мазками костры солдат Яркого Йиллинга. Справа темнели утесы стен Мыса Бейла.

Чтобы бежалось быстрее, они не надели кольчуг, черные, как уголь, согнулись вдвое, призраки во мгле, стремительные и неслышные. Точило опасности заострило все Рэйтовы чувства, любой вздох и поступь шагов казались ударами в барабан, в носу стояли ночная сырость и гарь далеких костров.

Один за другим они проскальзывали в канаву рва, пробирались по ее заболоченному дну. Сапог Рэйта стукнулся о нечто твердое. Труп. Трупы повсюду – несобранные, несожженные, непогребенные, вперемешку с обломками лестниц, камнями-снарядами, щитами погибших.

Вот тьме он увидел Гормову улыбку. Король наклонился к Сориорну и прошептал:

– Здесь Матерь Война поработала на славу.

От последнего каравая во рту кислило, и Рэйт сплюнул – они уже выкарабкивались из канавы, мужчины молча протягивали руки, помогая друг другу подняться. Шипели проклятия, оскальзываясь, оступаясь. Сапоги месили почву в липкую грязь.

Они скользили вперед, по траве, истыканной стрелами – урожаем неудачных атак Йиллинга Яркого – густо, как стелющейся по ветру осокой с верховых болот Ванстерланда. Когда крепость осталась позади, Рэйт услышал отдаленные крики, лязг стали. Король Атиль отправился на вылазку, надеясь отвлечь внимание Яркого Йиллинга от раскопа.

Очертания предметов зыбко трепетали во мгле, движения бойцов превращали их в тени-обманки. Змеи сплетались воедино и распадались. Волчьи пасти. Человечьи морды. Лица тех, кого он убил, беззучно вопили о мести. Рэйт разогнал их взмахом щита, но они опять собрались перед взором. Он убеждал себя: мертвое мертво, но признавал правоту Синего Дженнера. Людские призраки селятся в памяти тех, кто их знал. Кто их любил, ненавидел. А особенно тех, кто убил их.

Точеные колья нарисовались во мраке, Рэйт боком проскочил между ними и сжался во тьме по ту сторону ограды, во все глаза всматриваясь в ночь.

Он разглядел бугры свежих могил – или выработки Йиллинговых шурфов. По краям горели огни. Горм указал на них мечом, и отряд разделился, молниеносно убравшись за ближний отвал. Не сказано ни единого слова. Ни в едином слове нет надобности. Свое дело они знали.

У костра отдыхали двое бойцов. Так сиживали и Рэкки с Рэйтом. Один иглой ковырял ремень, другой, с попоной на плечах, настороженно следил за шумом ложного нападения Атиля. И обернулся как раз, когда примчался Рэйт.

– Что за…

Стрела Сориорна неслышно вошла ему в рот. Его спутник, хватаясь, зашаркал, замешкался с поясом. Прошелестело пепельно-черное лезвие Горма, и голова воина завертелась, падая в темноту.

Рэйт перескочил опрокинутый труп, нырнул в траншею между кучами вынутой почвы. Присел у темного входа с факелами по бокам.

– Пошли, – шепнул Горм, и его воины растеклись полумесяцем. Рэкки коротко помолился Той, Что Освещает путь, и чрево Отче Тверди поглотило его, с кувшином южного огня на плече. Сориорн и Рэйт отправились сразу следом.

Тьма, и пляшут тени от гнутых бревен, подпорок нависшей почвы. Волосы притирают корни растений. Он не горняк, но мог сообразить, что этот ход копали в спешке – струйки земли осыпались по стенкам, пока бойцы забирались все глубже в его недра. Глаза Рэйта прикованы к ссутуленной спине Сориорна.

– Боги, – шептал тот, – да оно готово и без нашей помощи рухнуть.

Жарко, и жара все росла, пот капал с бровей, одежда липла от влаги, пока Рэйт пробирался вперед. Он сунул секиру в петлю на поясе и извлек кинжал. Если дойдет до драки, то здесь, внизу, негде размахнуться. Придется схватываться вплотную, чуя дыханье противника.

Они протиснулись в камору, освещенную одной тусклой лампой. На земляном полу раскиданы кирки, лопаты и бочки. Грубо, сикось-накось сколоченный горбыль держал потолок. Остальной лес свален в кучу. Два неосвещенных туннеля уходили вглубь, к основанию башни Гудрун, не иначе, и Рэйт просеменил к одному из них, буравя взглядом темноту.

Слышно или нет, как там кто-то скребется? Роет? Рэкки уже выкрутил затычку кувшина и расплескивал его содержимое на все вокруг, сделанное из дерева.

– Огня берегись! – рявкнул Рэйт на Сориорна, когда тот задел лампу, и сам повесил светильник на крюк. – Один недогляд, и нас тут похоронит.

– Верно подмечено, – закряхтел знаменосец и усадил свой смертельный сосуд на широкий локоть, другой рукой прикрывая лицо. Боги, в застойном воздухе от вещества несло. Жгучая вонь, от которой всех троих пробрал кашель. Глаза щипало. Рэйт сунулся во второй туннель, утирая рукавом слезы. Поднял голову и увидел двоих, таращившихся на него. Один с мотыгой, второй с лопатой, оба раздеты по пояс и перепачканы сажей.

– Вы новые землекопы? – спросил первый, косясь на Рэйтов щит.

Лучшие из бойцов долго не размышляют. Недолго думают перед дракой, недолго после и совсем не думают во время. Обычно бьющий первым и есть тот, кто в конце на ногах. Поэтому Рэйт щитом выбил у работяги мотыгу и с ходу нанес укол в шею. По подземелью брызнула кровь.

Второй горняк взмахнул лопатой, но Рэйта вынесло вперед, и они столкнулись. Удар слетел со щита, мужика втащило в стену. Оба храпели друг другу в лицо – так близко, что Рэйт мог высунуть язык и лизнуть его. Вместо этого он пробил под кромку щита, дико, остервенело, бил кулаком с острой сталью на конце – и копатель храпел и булькал под каждым ударом, а потом Рэйт отступил, и тот съехал вниз. И остался сидеть, с руками на вспоротом животе, черная кровь на щите, кинжале и на ладони Рэйта.

Рэкки таращился, раззявив рот, как всегда, когда брат вступал в смертельную схватку. Но время копить сожаления о прошлом придет позже.

– Завершайте! – Рэйт торопливо вбежал в земляной ход, по которому они пришли, глотнуть чуточку свежего воздуха. От едкого смрада кружилась голова. Снаружи слышался неясный шум боя. – Скорей!

Рэкки опрокинул вверх дном кувшин, кашляя, пропитывал жидкостью опоры, стены и землю. Сориорн выбросил свой – там до сих пор бурлило масло – протолкнулся мимо Рэйта и рванул наружу. Шум наверху стал громче.

– Боги! – услышал Рэйт надломленный вскрик Рэкки и резко повернулся.

Один из горняков, с выкаченными, сумасшедшими глазами, шатаясь, ступил в камору. Алая рука до сих пор стискивала разорванные внутренности. Другой рукой он поймал Рэкки и зарычал сквозь зубы, брызжа красной харкотиной.