Книга Дождь прольется вдруг и другие рассказы - Мишель Фейбер

— Похоже, вы правы.

— Извините меня за занудство. Как вы думаете, сможет ли мой клиент оказаться завтра вечером, то есть в среду, двенадцатого, в восемнадцать сорок пять, в Эдинбурге?

— Думаю, что да. Не вижу, что бы ему могло помешать.

— Великолепно. Пусть заберет забронированный для него билет бизнес-класса у стойки «Бритиш эрвэйз». Пожалуйста, попытайтесь сделать так, чтобы мой клиент понял: этот билет действителен только в пятницу, двенадцатого, исключительно в этот день и ни в какой другой.

— Хорошо, я скажу ему…

— Прекрасно, Как я поняла, мисс Голем уже позаботилась о вашем возвращении?

— А разве вы сами не знаете?

— Я была слишком занята, чтобы следить за чужими делами, мисс Сук. Я предположила, что вы позвоните ей сами.

— Все в порядке, мисс Фреленг, Что мне передать от вас Нику? Привет? Поцелуй?

— …достаточно передать то, что я вам уже сказала. Удачи.

Ко времени, когда автобус на Инвернесс начал прогревать двигатель перед зданием почты, Джун и Фэй уже сумели кое-что выведать насчет того, как провел эту ночь Мортон, и убедили его, что, если он хочет попасть на автобус, ему лучше запихать свою вонючую куртку в пластиковый мешок. А чтобы фотограф не замерз на сыром ветру, они, последовав совету стоявших на остановке доброхотов, заскочили в благотворительный магазин Св. Дутуса и приобрели для Мортона за £1.85 другую куртку — блестящую, лиловую, с надписью «Я ♥ БОУЛИНГ НА ТРАВЕ».

История о том, как Мортон провел ночь, сводилась к следующему: фотограф понятия не имел, что в горной Шотландии слово «крэк» означает приятное социальное общение, а вовсе не разновидность кокаина. Вчера, стоя в телефонной будке и в очередной раз пытаясь дозвониться к Чарльзу в Ньюкасл, Мортон подслушал, как несколько подростков договаривались встретиться вечером в Балинторе в сельском клубе, потому что там, по их словам, можно было рассчитывать на «отменный крэк». Может, ему просто послышалось? — подумал Мортон. Нет, он определенно помнит, что один из парней повторил: «Да, крэк там будет первый сорт».

Так что вечером таксист Генри отвез Мортона в Балинтор и высадил его у сельского клуба, где кейли[9]был в полном разгаре. Розовощекие девушки в шотландских платьях танцевали флинг, рок-группа под названием «Качающаяся верша» исполняла современные версии старинных шотландских песен, и все уже доплясались и допились до полного изнеможения. А Мортон просто сидел и ждал, когда к нему подойдет дилер и предложит чего-нибудь.

— Надо было тебе взять и просто нажраться, — сказала ему Фэй в автобусе, где они сидели по разные стороны прохода в ожидании Ника.

— А я и нажрался, — огрызнулся Мортон. — Да так, что заснул где-то в поле. Так нажрался, что потерял свой фотоаппарат. Тот самый. Специальный. С телеобъективом. И пленку со снимками для моего нового шоу.

— Какими снимками?

— Снимками овец.

— Неужели нельзя их снова наснимать?

— Через стекла этого гребаного автобуса?

Услышав их беседу, сидевший рядом японский турист возбудился и принялся убеждать Мортона, что хорошие снимки можно сделать и из окна автобуса — конечно, если у тебя не обычная серийная фотокамера.

— Обичини камера… — сказал японец, изображая жестами, как он снимает что-то через стекло, — сунимачи себя торико… торико сувой отураджений. — Он поднес руку к стеклу, продемонстрировав, как отражаются костяшки его собственных пальцев. — Такой камера… надзати кунопуку… камера сумотречи через отураджений… Изобураджений мира сунаруджи!

— Обязательно куплю себе такую! — пообещал Мортон.

Автобус отбыл из Теина по расписанию, но без Ника Клайна. Мортон клевал носом рядом с японским туристом, который все нажимал и нажимал на кнопки своей волшебной камеры и объяснял, как с ее помощью можно снимать крупным планом цветы. Фэй листала свой экземпляр книги «Красоты горной Шотландии». Джун Лабуайе-Сук, откинувшись на спинку кресла, неотрывно смотрела в окно, отчего тоже вышел толк, поскольку, не делай она этого, никто бы и не узнал, что на выезде из Алнесса лежала огромная бетонная балка, покрашенная в оранжевый цвет, на которой красовалась ярко-синяя надпись:

Впрочем, под стрелкой, указывающей вниз, никого уже не было.