Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

class="p">Этого почти невозможно достичь, но какая разница, правда?

Ответ должен быть в попытке.

«Перед рассветом»

Я грелась на солнышке. Сейчас, когда подземелье вкупе с раздражающими факторами осталось собственно под землей, а августовское солнце припекало из последних летних сил, даже изображать ничего не требовалось. И после ночи в катакомбах я откровенно наслаждалась свежим воздухом, пусть и городским.

Пожертвовав своей «группе поддержки» очередное заклятье телепорта – чтоб уж наверняка всех в приют переправить и ни о чём не волноваться, – я вернулась в город привычным образом, прикрывшись личиной и поймав попутку. До точки икс, обозначенной кодовыми словами «дата смерти Верховной», оставалось четыре дня, и я хотела провести их с толком. То бишь рискнуть поймать на себя очередного заинтересованного. Поэтому смело и нагло отправилась домой, в свою городскую норку. Вернее, конечно, не в свою. В «корпоративную».

Водитель высадил меня недалеко от центра, и я, заранее вооружившись необходимыми «окровавленными» амулетами, до дома добиралась пешком. И даже позволила себе неслыханную дерзость – десять минут посидеть на парковой лавочке, впитывая живительное солнечное тепло и угощаясь мороженым. И дар забери всех несогласных, если я не заслужила этот крошечный отдых.

Но – всё хорошее имеет мерзкое свойство кончаться слишком быстро, и солнце, едва я села за лавочку, сразу уцепилось на верхушки желтеющих берёз, намереваясь сбежать в закат. Мы провели в катакомбах почти сутки, хотя из-за особенностей подземелья и насыщенности путешествия мне казалось, что прошло дня три и примерно так: до водяного района, в водяном районе и после водяного района. А на самом деле…

В парке беззаботно шуршали люди. Визжала с каруселей детвора, галдела у киосков с блинами и шашлыками молодежь, вещал с далекой и невидимой сцены диктор, зазывающий на конкурсы. Наверно, сегодня какой-то важный людской день… но я не могу даже число вспомнить. Может, и август уже закончился, перемолотый в осеннюю труху нервотрёпками последних событий, а я и не заметила. А спросишь число – ведь посмотрят же как на ненормальную, и будут правы. Разве что попробовать найти в этом сугубо интерактивном мире маленький островок из мира прошлого – газетный киоск со свежей прессой…

Но пока солнце не село, я грелась. Доев мороженое, закрыв глаза и подставив лицо ласковым закатным лучам, впитывала бьющую ключом жизнь – человеческие голоса и шелест листвы, запахи и ощущения. И прощалась с завершённым этапом работы. Он тянулся резиной так долго, что я каждый раз боялась – не справлюсь. Не удержу тугую плеть, и она выскользнет из онемевших пальцев и как стеганёт… И в лучшем случае – лишь по мне. Но – мы заслужили эту первую маленькую победу: и я, и те, кто в приюте, и те, кто в полях… и те, кто успел только поверить в её возможную вероятность.

Солнце скрылось, и потянуло горькой прохладой. Голоса стали тише, шаги быстрее, воздух подвижнее. От асфальта поднималось парное тепло, а с неба спускалась вечерняя зябкость. А я так не люблю это время «между – между», эту осеннюю неопределённость, когда не знаешь, чего ждать…

Неохотно встав со скамейки, я осмотрелась и неспешно побрела к выходу из парка. Пятнадцать минут закоулками – и я на месте. А что там – тишь да гладь, наблюдательская «опечатка» или засада, если после моего побега хату вычислили?.. «Змейки» пока не вернулись, но, думается, за ними не заржавеет. В любом случае пойму: приползут – всё путём, нет – придётся искать другое место для ночлега.

Сменив в переполненном народом супермаркете личину и амулеты, я подсчитала остатки наличности и попыталась вспомнить, есть ли дома что-нибудь съедобное. И вдруг остро поняла, что тоже хочу борща. Илюха, зараза, со своими домашними привычками… Но того, что имелось в кошельке, хватало разве что на капусту и морковку, и именно их я и взяла. Не борщ, так салат.

С пакетом овощей под мышкой уставшее тело показалось ещё неподъемней, и я едва дотерпела до дома. Брела по инерции, проходя под арками сталинок вглубь жилмассива, к новостройкам. У третьей по счету пятиподъездной девятиэтажки я остановилась, выдохнула, огляделась и села на ближайшую скамейку. И буквально сразу же из кустов показались мордашки всех трёх моих «змеек».

Люди, как обычно, спешили мимо, и я украдкой наклонилась, подбирая разведчиц и считывая информацию. Да, пока мне везёт – никто, даже из нечисти, мимо не проходил. Я, конечно, помню, как безымянные стирают свои следы, но рискну – за тем и пришла. Правда, устала, как чёрте что… Зато «ящерка» рвётся в бой. Вытянем.

Открыв домофонную дверь домашним кодом, я поднялась на лифте на девятый этаж, доковыляла до двери и потянула ручку на себя. Зачем нам человеческие замки, если у нас такая защита, что ни одна «мошка» не пролетит… Бесшумно закрыв дверь, я первым делом провела рукой по стене, активируя дополнительную защиту и освежающую уборку, а потом стряхнула с руки браслет-«ящерку».

– Осмотрись, – попросила устало, присев на пуфик.

Помыться и вырубиться, и дар с ними, с мечтами о салатах… Зелье, конечно, нежелательно на голодный желудок… но ведь было мороженое. Давняя привычка – убивать двух-трёх зайцев одной бомбой – срабатывала на подсознательном уровне даже в мелочах.

«Ящерка», обследовав обе комнаты, кухню, кладовку, санузел и лоджию, вернулась в сумрачную прихожую разочарованной. Ни засады, ни драки – да, печаль.

– Спасибо, – я улыбнулась. – Укрепи защиту.

Всё, ванная, диван и… мир, ты в курсе.

Сны мне снились редко – в ту фазу крепкого сна, когда смотришь фильмы подсознания, я проваливалась лишь в безопасности приюта. Обычно я плавала на поверхности, в вязкой мутной дрёме, наполненной призраками прошлого, заботами настоящего и предвестниками будущего. Иногда хватало сил отвернуться, закрыть глаза и погрузиться чуть глубже, но чаще нет. И тогда ожидающая опасности часть моего сознания бодрствовала – смотрела со стороны на спящее тело, стерегла хрупкий покой, готовилась к защите.

Вот и сейчас погрузиться в крепкий сон не удалось. Сидя на подоконнике, бдительная часть меня то косилась на спящее тело, завернувшееся в светлый плед, то встречалась взглядом с мерцающими «глазами» деревянной змеи, бдящей у подушки, то в сотый раз изучала утопающую в лунном сумраке комнату. И повторяла про себя, что нет опасности, надо выспаться, но…

И почти не ошиблась в предчувствиях.

Сначала появилась наставница Удавка – такой, какой я видела её в последний раз: усталая женщина, всё отдавшая и уже давно ничего не ожидающая. Сев на подоконник, она молча обняла