Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

меня за плечи, прижала к себе. Я так удивилась и её приходу, и внезапной нежности от суровой ведьмы, что не нашла слов – даже приветствия. И она молчала. Перебирала мои косички, украдкой целовала в макушку, словно только за этим и пришла. Поддержать. А может, и поблагодарить – за память об обещании.

И под привычной защитой ведьмы мне ненадолго удалось уснуть крепче обычного. Когда я открыла глаза, лунный луч сполз с моего тела, освещая лишь тяжёлую спутанную массу чёрных волос и замершую в боевой позе змею, раздувшую клобук, смотрящую на нас пятью полыхающими «углями».

– Сейчас тебя кое-кто навестит, – прошелестела наставница. – Выслушай его. Хорошо?

– Да, – голос повиновался с трудом, звуча глухо и сипло.

– Приходи ко мне, – она улыбнулась. – Потом. Когда всё закончится. Я не сержусь. Я бы поступила точно так же. И внука береги.

Я кивнула.

Она соскользнула с подоконника, окунулась в лунный свет и изменилась – и именно такой я видела её при первой встрече: высокая гордая женщина с длинной рыже-русой косой через плечо и знаменитым, как недавно выяснилось, фамильным взглядом – сейчас алым, как у всех перерождённых. Я бы попятилась, да некуда. Но смотрела Удавка не на меня, а на кого-то за окном.

– Только тронь… – прошипела она, и пушистая коса поднялась змеёй, сверкнула амулетами-глазами, оскалила клыки. – Заперли – успокоились? Решили, что убрали навсегда? Но только тронь – и я смогу вырваться!.. И тогда…

И я проснулась. Присутствие наставницы по-прежнему ощущалось очень остро. Повернувшись, я бросила взгляд на пол, куда сместился лунный луч, и увидела её чёткую тень. И вторую – у окна. «Ящерка» зашипела, раздувая клобук, а я села, прижав к груди плед. Одежда далеко. А запертое пластиковое окно уже открывается. С той стороны. И заклятья защиты не реагируют почему-то. Совершенно.

Тонкая тень заслонила луну, и сразу же защипало правое запястье и захотелось чихнуть. Греша на аллергию, я отказывалась от «бабочки» изо всех сил, но Илюха, пока мы шли через пещерный город, таки придумал, как всучить мне хотя бы подсохший стебелёк очередным браслетом. А Анатоль Михайлович со знанием дела заметил:

– Это не аллергия, Эфуша. Ты слишком часто пьёшь зелья на крови нечисти. Организм зашлакован токсинами. Ещё немного – и ты и на меня чихать начнешь, и на самую безобидную мелкую нечисть. Чиститься надо. Рецептик запоминай – и только травки… А то ж где чих – там и анафилактический шок, если не лечиться. Ну и печень, сама понимаешь…

И сейчас браслет-«бабочка» вибрировал, ёрзая и царапая кожу.

Створка бесшумно распахнулась, впуская в комнату терпкую ночную прохладу и тощую фигуру. Сверкнули жёлтые глаза, воинственно зашипела «ящерка», и фигура подняла руки, «сдаваясь», а надтреснутый голос предупредил:

– Я хочу говорить, вещая. Я здесь лишь поэтому.

– Ночью, когда все спят, через окно и взламывая защиту? – с нервной иронией уточнила я. – Правда?

– Я ничего не ломал, – спокойно сообщил пришелец, устраиваясь на широком подоконнике. Видны были лишь костлявый чёрный силуэт и светящиеся глаза. – Я пришёл с добрыми намерениями, и меня пропустили. А что до ночи… Это единственное время, когда тебя можно застать на одном месте. И то не всегда. Выслушай. Время дорого. Для нас обоих.

Конечно, поняла я намёк. Ясно дело, если он нашёл, то следом могут нагрянуть и другие сочувствующие. В любой момент.

– Кто ты такой? – сухо спросила я. Сидеть в обнимку с пледом да без опоры за спиной было неудобно, но я замерла не шевелясь, подавшись вперёд и поджав здоровую ногу. – И что сдохло, раз ты… сдаёшься?

– Ты же знаешь, вещая, – янтарные глаза нечисти прищурились. – Не далее как сутки назад приказал долго жить один из нас. С твоей помощью. Очень ловко.

– Спасибо, – сдержанно ответила я и повторила: – Кто ты такой?

И не тянет ли он время, как я недавно, поджидая подкрепления?..

– По вашей классификации таких, как я, называют «гусеницами», – он сложил руки на коленях, и его глаза неожиданно сменили цвет, засияв нежной зеленью. – Но это лишь начальная форма. Ты, верно, заметила, что нас всех одни качества роднят до идентичности и объединяют в род, а другие – выделяют как… личность? И, конечно, знаешь что сильное сходство с родителями – признак детства? Как и выделяющее свойство. Мы – дети, вещая. Даже не «гусеницы». «Яйца». И если появилось некое отличие от семьи, значит, нам пора. Наступает время глубинных изменений.

Я внутренне похолодела. Начальная форма?.. Ну конечно… Вещая видящая рассказывала о стародавней нечисти, но так мало, что… Что сейчас я понимаю лишь одно: не всегда из «гусениц» или, мать их, «яиц» получаются исключительно «бабочки» – довольно безвредные, кстати, по сравнению с теми же «богомолами». И смена цвета глаз – первый призрак того, что пришло время… вылупляться.

…и не значит ли это, что все нынешние «пауки», «муравьи» и прочие «клещи», даже с возрастом похожие друг на друга как две капли воды, как, например, та наблюдательская семейка, – это всё те же «яйца»? Начальная форма, в которой современная нечисть застыла навсегда, отрезанная из-за отсутствия источников от возможности стать кем-то… большим? Из яиц ведь и динозавры вылуплялись.

– Я на грани, – и глаза нечисти снова сменили цвет на прозрачно-голубой. – Ещё год-другой, и я покину это человечье тело. Но в нынешних условиях мне не выжить – не хватит сил сформировать своё тело. Тёмные ведьмы малочисленны. Ты же знаешь, вещая. Понимаешь, что нам обещали. Когда-то давно мы ухватились за эту возможность – выжить, вырасти на тьме стародавних и их учениц… Изнанку же обещания увидели немногие. Если вы проиграете свою теперешнюю войну, тёмных ведьм не останется совсем. И совсем не останется нас.

Вот как… Первичные инстинкты нечисти – самосохранение и продолжение рода. Это азы. Он – последняя особь.

– Да, – подтвердил нечисть, – хочу сберечь себя. Для нового, будущего меня в этом мире слишком мало тьмы. Погибну сразу. А у тебя есть зелье. Я готов ответить на любые вопросы и помочь. Чем смогу.

Он опустил глаза и глухо добавил:

– Они знают. Те, кого вы зовёте наблюдателями. Знают, понимаешь, вещая? Потому так охотно и связали себя обещаниями. Знают, что нам придёт конец. И они всё для этого сделали. А мы поздно поняли. Всё в природе взаимосвязано. Мы существуем, чтобы прибирать за вами – чтобы ваша тьма не разрушала людскую природу. Вы существуете, чтобы присматривать за нами – разграничивать территорию, налаживать связи и пресекать конфликты. А они появились, чтобы помогать вам. Но видишь,