Книга Избранница волка - Алеся Лис

Но муж медленно качает головой, и я вижу, как его взгляд меняется с безразличного на яростный и опасный. Сердце, оборвавшись, падает вниз, а я невольно отступаю назад.

Глава 73

Только Рейн делает то, чего я от него совсем не ожидала. Он резко заключает меня в объятья, да так, что я чувствую, как мои ребра начинают похрустывать.

– Прости меня, прости, – шепчет он мне в волосы, перемешивая извинения с поцелуями. – Так было нужно.

– Что нужно? – невольно хмурюсь, вырываясь из его объятий.

Теперь меня явно начинает терзать не чувство вины, а обида. Я пока не знаю за что, но где-то внутри зреет странное понимание, что эта самая обида вполне обоснована

Вид у мужа немного всклоченный, но уверенный и твердый. Таким я его привыкла видеть всегда, всегда и во всем – Рейн знает, как лучше, Рейн знает, что делать.

– Сначала скажи мне, как ты себя чувствуешь, – упрямится муж, придирчиво осматривая меня со всех сторон, разве что в рот не заглядывает.

– Да нормально, немного в карете укачало и все, – резко отмахиваюсь, стремясь перейти сразу же к важным вопросам.

Но герр канцлер совершенно не спешит. Он скрупулезно накладывает поверх стандартных заклинаний от прослушки еще одно, свое, которое я уже видела и не раз, устраивает меня на удобной оттоманке у стены, а сам принимается расхаживать по комнате, наконец, приступая к долгожданному разговору.

– Укачало тебя, милая моя, из-за чужой энергетики, которая настолько схожа с твоей собственной, что сразу начала всасываться и перерабатываться твоим организмом, – начинает грузить муж.

– Что? – удивленно хлопаю глазами и сглатываю ком в горле. Воспоминания о поездке снова вызывают легкую тошноту.

– Вета, – присаживается напротив меня на корточки Рейнхард и берет мои холодные ладони в свои, большие и теплые. – Кто-то не просто знает о том, что ты ведьма. А еще и изучил самые близкие тебе заговоры, которые у тебя удаются даже на подсознательном уровне.

– Ведьма? Еще одна попаданка? – удивленно вскидываюсь, даже не зная, как относится к подобному заявлению.

– Нет. Не думаю… – хмурится Рейн. – И это сейчас совершенно не имеет значения. Важно то, что твой секрет раскрыт – это раз, меня целенаправленно пытались настроить против тебя, устроив этот театральный побег – это два, и мы по-прежнему не определили особу этого недоброжелателя, и знаем лишь то, что он достаточно близок к нам всем – это три.

– Но ведьма значит девушка, – пытаюсь рассуждать, в мыслях принимаясь тщательно анализировать поведение подруг, составивших мне компанию в карете.

А их всего-то там было двое. Николь я и так подозревала, а Эрсель… Что ж вполне могла быть и она. Невеста магистра Иво, конечно, очень милая, но внешность бывает обманчива.

– Нет, не обязательно девушка, – развеивает мою гениальную теорию муж. – Это мог быть и мужчина, ведьмак. К тому же, он не обязательно должен был находиться непосредственно рядом.

– Так, ясно, – тяну я, задумчиво покусывая губу. – Как я поняла, ты сразу знал, что я убегать не собиралась… – вот оно то, что царапало меня изнутри и лелеяло обиду. Докопались таки до истины.

– Даже и в мыслях не было, – целует мои ладони Рейн. – Как только маячок на тебе начал выдавать сигнал, что экипаж свернул в другую сторону, я понял – случилось что-то неладное. Но тебя не подозревал никогда.

– Зачем тогда был этот спектакль? – обиженно интересуюсь.

Воспоминание о том, что творилось в моей душе все это время, пока мы возвращались во дворец, заставляют болезненно всхлипнуть.

– Милая, а как ты думаешь? – муж аккуратно вытирает слезинку с моей щеки. – Мне нужно было их обыграть, нужно было показать, кому бы то ни было, что его план сработал. Теперь мы с тобой понимаем, что они нанесут еще один удар. Но будем к нему готовы.

– Ты хочешь сказать, – беру себя, наконец, в руки, пряча эмоции глубоко в душе – не время сейчас раскисать. – Что они захотят меня похитить уже на самом деле, заставив тебя поверить, что я сама сбежала?

– Думаю, именно таков их план. Ты для меня самое важное  в жизни, и кто-то это знает слишком хорошо. Как бы я не прятал тебя, как бы не пытался защитить, кто-то все равно был на шаг вперед, но теперь мы его переиграли. Жаль, что тебе пришлось пережить это все.

Эти слова словно бальзамом растекаются по моему израненному сердцу. Любит… Не может не любить. Не говорят такие слова тем, к кому испытывают лишь симпатию и чувство долга. Любит… И я люблю…

– Я понимаю, Рейн, – сама льну к нему, стараясь прижаться как можно ближе. Другого выхода не было. Зато теперь нам, наконец, известно, чего от них ожидать, и это того стоило. И знаешь что, – поднимаю голову и заглядываю ему в глаза. – Я все равно чувствовала, что мне удастся тебя переубедить. Я знала, что, может, и не сразу, но ты мне поверишь. И заклинание, которое я делала… я… – краска смущения заливает мои щеки. – Я, правда, колдовала над тобой, но это был защитный заговор… Только ты… тебе он, наверное, совсем не пригодится, – внезапно накрывает меня логичным осознанием. Разве может герр канцлер, второе лицо после короля, быть беззащитным? Да на нем, по меньшей мере, сто охранных заклинаний, да и сам он маг не слабый, если не сильнейший во всем Берграйхе. А тут я, как мышь, со своими детскими шепотками.

– Вета, ну ты чего? - хмыкает улыбающийся Рейнхард. – Уверен, что теперь я с твоим заговором в еще большей безопасности! Правда! – он легонько обхватывает пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Слышишь, Вета? И мне очень приятно, что у тебя возникло желание меня уберечь от опасности…

Я знаю, что все эти слова, чтобы меня утешить, но все равно довольно улыбаюсь, хотя и чувствую себя немного глупо. Моська решила защитить слона.

– И запомни, – снова становится серьезным муж. – Теперь никому нельзя верить. Есть ты и я, и больше никого.

– Даже его величеству Орэлю? – удивленно спрашиваю. – И Виму?

Этим людям Рейнхард всегда говорил, что доверяет, как себе.

– Даже им, – мрачно подтверждает он. – Слишком часто у нашего противника оказывалась в руках секретная информация, которую знал лишь определенный круг лиц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И что теперь? – шепчу одними губами.