Книга Избранница волка - Алеся Лис

Приподнявшись на локте, вывожу знакомые обереги на мужской груди и плечам, рассеянно наблюдая, как невидимые линии начинают светиться, словно посыпанные бриллиантовой крошкой. Лишь один раз мне доводилось подобное сотворить – когда я убегала из дворца. Мысль мелькает и пропадает, а я лишь ощущаю приятное покалывание и тепло на кончиках пальцев, продолжая и дальше творить свое дело. Руны, кстати, тоже нужно будет переписать в блокнот, и к каждой расшифровку объяснительную приделать.

Складываю ладони ковшиком, будто заключая в них остатки волшебства, и тихо шепчу:

– Месяц-братец, и ты, Солнце – отец, защитите моего суженого, моего единственного, и ночью и днем, и летом и зимой, и в этом мире и в другом. Ключ, замок, да будет так!

Осторожно дую на ладони, и с восхищением смотрю, как оседает волшебная пыльца на гладкой рельефной груди мужа, мощным предплечьям, резко очерченным скулам и темным волосам. И сама не верю, что сделала свой собственный заговор. А моя ли это заслуга? Слова, будто сами срывались с губ и выстраивались в речитатив. Только вот измученной я себя чувствую настолько, словно не меньше двадцати обычных шепотков проговаривала. Да и сейчас я ощущаю себя совершенно неважно. На создание собственного заговора, видимо, приходится брать не только больше энергии, а еще и внутренний резерв опустошать, ибо как тогда объяснить мою усталость? А ведь в книгах говорилось, что ведьмы берут силы из окружающей среды, в отличие от магов. Врали? Или дело в чем-то другом.

Незаметно снова зеваю и, наклонив голову, прижимаюсь лбом к стеклу. Мерный перестук колес убаюкивает, лучше колыбельной, и я, справедливо посчитав, что девочки меня разбудят,  устало прикрываю глаза. А когда открываю их снова, понимаю, что карета остановилась. Рядом на сидении, склонив голову на мое плечо, мирно дремлет Николь, напротив, скрутившись клубочком, посапывает Эрсель.

Осторожно выбираюсь, аккуратно пристраивая голову принцессы на подголовник и выхожу из кареты.

Открывшаяся моему взору картина, заставляет испуганно замереть. Все – и кучер на козлах, и лакеи, и стража на лошадях, и даже сами лошади, повесив головы, спят. Спят, будто их заколдовали. А впереди, сколько хватает глаза, расстилается незнакомое изумрудное поле, и где-то там, на его краю, я уже вижу силуэты приближающихся всадников.

Глава 72

Сердце в груди стучит набатом, страх, словно скользкие щупальца осьминога, охватывают мое тело, выбивая нервную дрожь. И чувствую… ощущаю всем своим естеством что-то гадкое, чужое, неприятное… Но не от всадников, спешащих к одинокой карете, а откуда-то совсем рядом, близко, пугающе близко…

За спиной тихо скрипнув, отворяется дверца кареты. Вздрогнув, оборачиваюсь назад, и вижу медленно выбирающуюся из недр экипажа Николь. Она неуклюже ступает на землю, подворачивает лодыжку в изящной туфельке и тихо ругается. За ней так же осторожно вываливается из кареты Эрсель. Только невеста магистра Иво не настолько твердо держится на ногах, и тут же падает на колени.

– Вета, что случилось? – хрипло спрашивает принцесса, оглядываясь по сторонам.

Рядом тихо начинают пофыркивать лошади, заспанный кучер резко вскидывает голову и принимается недоуменно таращиться на окружающий нас пейзаж, шестеро стражников позвякивают мечами и спешиваются, заключая нас в защитное кольцо, лакей сливается с каретой, стараясь не дышать, дабы не выдать своего присутствия.

– Это наши, – облегченно шепчет принцесса, хватая меня за руку. Она, как и я, напряженно вглядывалась вперед, пока другие осматривались по сторонам.

Но я и сама без труда замечаю ярко-красные плюмажи на головах коней и до боли знакомую фигуру мужа, спешащего впереди всех.

Он первым прибывает на место таинственного происшествия, резко осаживает взмыленного коня и, спрыгнув на землю, тут же заключает меня в объятья. Я тихо всхлипываю, прижимаясь щекой к колючей ткани его кителя.

– Вета, – целует меня в макушку. – Цветана…

А затем, тихо вздохнув, отстраняет меня, продолжая удерживать за плечи, и заглядывает мне в глаза.

– Зачем ты это сделала?

Я недоуменно хлопаю ресницами, ни в силах понять смысл фразы.

– Сделала что, Рейн? – осторожно переспрашиваю, выскальзывая из объятий.

В душе колючей изморозью ползет холодок.

Рядом спешиваются остальные всадники, тихо перекидываются фразами со своими сослуживцами, охраняющими карету, а я словно истукан замираю и не могу отвести взгляд от необычно холодных глаз мужа. Давно он на меня так не смотрел.

– Зачем ты подвергла опасности ее высочество и фройляйн Эрсель? – нарочито спокойно спрашивает Рейнхард. – Если тебе невмоготу быть моей невестой, то вовсе не обязательно сбегать таким способом, – стальным голосом говорит он.

– Но я даже не думала сбегать, – качаю головой, делая шаг вперед, но Рейн отступает.

– Я чувствую природу твоей магии, – делает акцент на предпоследнем слове муж. – Кроме тебя такой никто не обладает.

– Нет, Рейнхард, нет, – прижимаю ладонь к тревожно колотящемуся сердцу.

– Вета, – хмурится он. –  Ответь мне на один вопрос, только на один…Ты ведь и надо мной колдовала ночью, правда? Ты снова что-то пыталась мне навязать? Может, чтобы я не смог тебя найти, может, чтобы отключилась следилка…

– Это не то, что ты подумал, – нервно сглатываю. – Это было совсем другое.

– Что тогда? – поднимает брови Рейн. – Объясни, что "другое"!

А я беспомощно смотрю на него и не могу издать даже звука. Если я скажу о защите, которую наложила, а рядом будет кто-то сливающий информацию врагу, то я подставлю мужа, и это может стоить ему жизни. А если промолчу, это будет стоить доверия…

– Я так и думал… – едко заключает Рейн, по-своему истолковав мое молчание.

Становится невыносимо больно, словно душу вынули, словно потоптались по ней, измучили, а потом вернули обратно.

Но несмотря ни на что, Рейнхард подводит ко мне своего жеребца, аккуратно подсаживает в седло, запрыгивает следом за мной, и мы трогаемся обратно… домой.

А домой ли теперь? На глаза наворачиваются слезы. А еще обида. Почему он мне не верит? Почему? Ведь в отношениях партнеры должны друг другу доверять, разве нет?

– А ты не догадываешься? – едко шепчет внутренний голос. – Неужели повода не давала?

Давала… и не раз – приходится себе признаться.

Я даже не замечаю обратную дорогу, полностью погрузившись в мысли. Все вокруг сливается в размазанное полотно. Кажется, мы подъехали к дворцу, кажется, Рейн помог мне спешиться, кажется, он за руку вел меня в наши покои… Кажется… кажется… кажется…

И только когда мы оказываемся в наших комнатах, я набираюсь смелости снова взглянуть мужу в глаза.

– Рейн… я должна сказать, – осторожно начинаю.