Книга Ищейки - Василий Ершов

– Точно не олень и не медведь.

Крик, высокий и звонкий, повторился. Он прибавил в длительности, в нём чудились неразборчивые слова.

– Детский голос, – с удивлением определил светлый маг.

– Дети? В лесу? Среди ночи?

– Это не дети, – прошептала Марта. – Это хранители леса. Я вам точно говорю.

– Какие ещё «хранители»?! – Белл начал терять терпение. – Дьявольщина! Прекрати, тра…

Загадочному крикуну вторили с другой стороны. Добавился уже набивший оскомину треск.

– Это точно не звери…

– Наши чары молчат, – посетовал Кристоф. – Наверное, шатун не приближается, чувствуя границу.

– Шатун? Да их же много, они повсюду!

– Это только так кажется, – Энвер сотворила шар, лучившийся холодным мертвенно-белым светом. Кристоф зажёг точно такой же (чародеи заменяют себе фонари подобными парящими и сияющими сферами).

Ищейки отделились от группы, подошли к границе крошечной территории, отвоёванной костром у ночи. Призрачный свет колдовских светильников проник в чащу, выдёргивая из мрака напоминавшие скелетов силуэты елей и пихт. Источники света шевелились, и отбрасываемые деревьями резкие чёрные тени скакали с места на место, усиливая неуютное ощущение чьего-то незримого присутствия.

– Как будто никого, – поджал губы Кристоф.

– Там всего лишь один-единственный нова, – стояла на своём Энвер. – А звуки – наваждение, магия. Вроде той, что сводила с ума деревенских. Пугать нас он вздумал. Но теперь этот номер не пройдёт!

Однако же прошёл: совсем рядом, значительно ближе таинственных шумов, на самой границе видимости, раздался утробный звериный рык. Очень явственный, неприятный, режущий уши рык.

– Пума! – побледнел Уишоу.

Жители деревни отступили к костру. Охотник, лесничий и землевладелец водили стволами, силясь отыскать цель. Бесполезно. В такой темноте зверь останется невидимым до конца, и разглядеть его удастся лишь на излёте прыжка.

– Что же ваши ловушки? – голос Белла дрогнул.

– Не знаю, – хмуро отозвался Кристоф. – И это плохо. Сейчас я попробую осмотреться.

Светлый маг вновь применил заклинание, позволившее ему отыскать напарницу у домика лесника. Мрак раздвинулся на пару секунд, проступили серые контуры деревьев. Но не больше.

– Пусто. Я никого не увидел.

– Всё треклятая тьма! – скрежетнул зубами траппер.

Энвер усмехнулась. Её глаза засветились хорошо знакомым напарнику огнём профессионального азарта.

– Тьма? Прекрасно! Тьма – это всё, что мне нужно!

Девушка выступила вперёд. Встряхнула руками, выбросила кисти перед собой. Расслабленные пальцы смотрят в землю. Колдунья разомкнула губы: отрывисто, властно прозвучали слова заклинания. Сила пришла в движение. Тьма, в свою очередь, тоже.

У Кендрикса мурашки побежали по спине. Рядом громко засопел Уишоу. Темнота, взломав границу очерченного пламенем круга, десятком чёрных бесплотных щупалец потянулась к людям. Точнее, к ведьме. Извиваясь подобно змеям, кошмарные отростки коснулись пальцев чародейки, слились с ними в единое целое. Теперь Энвер походила на кукловода, державшего за ниточки саму ночь. Все спасатели, за исключением Кристофа, теснее прижались друг к другу, подавленные увиденным.

– Ну что ж, приступим, – пробормотала ведьма.

Но приступить не получилось. Напряжение спало, воздух растерял свою тяжёлую густоту, вновь сделавшись свежим и прохладным. Звуки, нагнетавшие тревогу, сгинули. Сперва Энвер даже не поверила своим ощущениям, своему колдовскому чутью. Манипуляций с мраком не потребовалось: невидимый наблюдатель испарился, не оставив даже намёка на своё существование.

– Всё, – обескуражено вымолвил Кристоф. Он тоже не мог поверить.

– Что «всё»? – не понял Белл.

– Он ушёл, – пояснила ведьма. – Я чувствую. В лесу больше никого нет. Ни людей, ни зверей.

– Э… то есть как?

Энвер нахмурилась, топнула ногой.

– Хватайте факелы! Он должен был тут порядком наследить.

Ободрённые решимостью колдуньи, члены поисковой группы собрались с духом. Запылали факелы, ярче засияли две магические сферы. Двадцать минут прочёсывали заросли в поисках улик. Увы, прочёсывание закончилось безрезультатно: ночной гость не оставил никаких следов.

– Он что, в самом деле призрак? – не переставал удивляться светлый маг.

– Дух, – подсказала травница.

– Нова, – холодно поправила Энвер. Присев на одно колено, она изучала сломанную ветку. – Излом старый, сухой, успел потемнеть. Эту ломали не сегодня.

– Духи не оставляют следов, – покачал головой Кендрикс.

– Зато пумы оставляют, – проворчал Уишоу.

– Ерунда какая-то! – Кристоф пожал плечами. – Давай-ка, Эн, обратимся к нашему инструментарию. Авось повезёт.

Но применение артефактов-детекторов не помогло. Только всё та же спица трекера опять уверенно отклонилась, теперь уже на юго-восток.

– Направление, – поморщилась волшебница. – А расстояние? Как далеко находится нова? Откуда был наведён морок? Давно пора усовершенствовать поисковые технологии.

– Что верно, то верно, – согласился напарник. – Вот и займись на досуге. Сейчас от ворчания прока мало.

Колдунья повертела головой. Факелы старосты и охотника оранжевыми сполохами шныряли поблизости, то прячась за тёмные хвойные занавеси, то показываясь из-за них.

– «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»[4] – задумчиво изрекла Энвер. – Что ж, похоже, нова стесняется. Придётся отложить наше знакомство. Давай усилим защиту, наставим погуще «шумелок» и ляжем спать. Завтра, если до утра нас не побеспокоят, возьмёмся за дело всерьёз.

– Странная, однако, выдалась ночка, – Кристоф потёр пальцами щетину на подбородке. – Как в страшных сказках. По всем законам таких сказок завтра будет ещё хуже.

– И ещё интереснее.

Так ничего и не обнаружив, спасатели вернулись в лагерь.

– График дежурства менять не будем? – решил уточнить Кендрикс.

– Не будем, – рыкнул старый охотник, не выпустивший ружьё из рук. – Всё равно теперь не засну. Если вернётся кошка, я буду ждать.

Кристоф проснулся раньше всех. Первое, что он увидел, – потревожившую его птицу, которая копошилась в еловых ветках всего в нескольких ярдах от чародея. «Королёк», – парень опознал золотую полоску на голове птицы и похвалил себя за то, что всё-таки усвоил кое-что из уроков Вальди. Солнце уже просвечивало сквозь наслоения хвои, становилось теплее. События минувшей ночи показались дурным сном.