Книга История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков - Алексей Петрович Лебедев

у них первым. Теперь же поднялось смятение не только между нами (епископами), но и между всем народом христианским; не проходит ни одного церковного празднества без замешательства, поднимаются восстания против нас самих, и все потому, что. не хотят слышать, чтобы подвергались анафеме умершие отцы»[27]. С подобным же сильным письмом в защиту Феодора обращается собор Антиохийский и к Феодосию младшему. В нем между прочим говорилось: «священный император, если найдется что-либо темное в сочинениях его (Феодора) или других лиц, за это не следует порицать непременно. Кто жизнь свою окончил наилучшим образом, тем мы должны воздавать полную славу и судить о них не на основании того, в чем обвиняют их. Да и возможно ли, чтобы учители церкви, будучи людьми, избегли клевет? Даже самое Евангелие, и то еретики перетолковывают в своих видах, извращая божественные слова. Вот что говорим мы все епископы антиохийские, собравшиеся на собор»[28]. При такой ревности, с какою отцы церкви антиохийской отстаивали Феодора, представителям духовной и светской власти в империи ничего не оставалось делать, как в видах мира церковного уступить до известной степени друзьям Феодора по вопросу о нем. Так именно и было. Кирилл пишет к Иоанну архиепископу антиохийскому, успокаивает его относительно Феодора, называет Феодора «мужем удивительным, приобретшим величайшую славу», не одобряет тех, которые «вопиют против него, ненавидят его; он называет таких стремящимися неизвестно на кого и поражающими воздух» (Деян. V. 168–9). В другом послании к самому Проклу Кирилл относится снисходительнее, кротче прежнего к памяти Феодора; прямо высказывается против авафематствования Феодора. Вот что писал он к Проклу: «самый третий Вселенский собор не подвергнул анафеме его, Феодора, по имени для того, чтобы некоторые, относящиеся с уважением к этому мужу, не отделились от церкви. Благоразумие в этом есть прекрасное и мудрое дело, ибо если бы он был в живых и благоприятствовал хулам Нестория или хотел бы подавать голос за то, что он написал, то он и в собственном лице подвергся бы анафеме. А так как он отошел к Богу достаточно, как я думаю, чтобы только нелепо написанное им было отвергаемо теми, которые имеют правые мысли» (Деян. V. 403). «Скройтесь вы сами, натягивающие луки против праха, ибо нет того, кто обвиняется вами. Я уступаю тем, кто говорит, что грешно ругаться над умершими, хотя бы они были мирские, и еще более над теми, которые отошли от жизни в епископском сане» (Деян. V. 170. 403). С своей стороны и Прокл начал иначе относиться к вопросу об осуждении Феодора. До нас сохранились отрывки письма его к Иоанну антиохийскому, в котором он пишет: «когда я писал тебе, что должно анафематствовать Феодора или кого-либо другого из умерших уже? Когда я сообщал тебе, чтобы имена Феодора и других лиц были анафематствованы? Они отошли к Богу; излишне тех подвергать оскорблению по смерти, на кого при жизни мы не возводили никакой вины»[29]. Император Феодосий издает указ, которым он в свою очередь хочет оградить честь и имя Феодора от проклятий. Этот указ обращен к Иоанну антиохийскому; призывая в нем всех к миру и спокойствию, император пишет: «пусть никто не осмеливается предначинать что-либо против тех, которые скончались в мире с церковью»[30].

Спорить таким образом о Феодоре было возможно; противники Феодора могли в предшествующей истории указывать одни факты, а защитники другие.

Не менее было возможности спорить за и против Феодорита Кирского. Жизнь и деятельность его были исполнены треволнений: его можно было с одинаковым правом выставлять и еретиком, и ревностным православным. В порицание Феодорита могли указывать на следующие факты из истории его жизни. Пред третьим Вселенским собором, во время его и вскоре после него, Феодорит оставался приверженцем несторианства[31]. Приверженность его к Несторию с ясностью можно видеть из некоторых писем его, писанных к разным липам и самому Несторию. Так в письме к этому последнему он писал: «с тем, что несправедливо и противозаконно совершено было против твоей святости, я не позволю себе согласиться и тогда, если бы кто-нибудь отсек мне обе руки. В другом письме к одному никомидийскому епископу, Феодорит говорит: «на осуждение достопочтенного и святейшего епископа Нестория, которое, говорят, сделано, мы не должны давать согласия». В письме к Александру епископу иерапольскому, также говорит: «я и прежде говорил твоей святости, что если учение господина моего достопочтенного и святейшего епископа Нестория будет осуждено, я не буду иметь общения с теми, которые это сделают». О своем отношении к III Вселенскому собору в одном письме Феодорит объявляет: «я никаким образом не соглашаюсь на осуждение Нестория, которое постановлено в Ефеее» (Деян. V. 448–449). Феодорит, стоя на стороне Нестория и разделяя, хотя и не до крайности, учение этого еретика, в тоже время с яростью нападал на главного борца против несторианства — Кирилла Александрийского. Он разбирал знаменитое сочинение Кирилла — анафематизмы против Нестория и порицал Кирилла за его учение, считая его еретиком, последователем Аполлинария, который отрицал в Богочеловеке Христе душу человеческую и допускал страдание Христа по божеству. Приводим некоторые отрывка из полемики Феодорита против Кирилла. «Муж (т. е. Кирилл), которому поручено пасти и вверено такое стадо и повелено врачевать немощных овец, не только сам болен и весьма сильно, но и старался заразить болезнью и овец и хуже диких зверей терзает своих овец. Меня особенно сокрушает то. что под именем и видом благочестия и состоя в достоинстве пастыря, он изрыгает еретические и хульныя слова и возобновляет уничтоженное прежде пустое и вместе нечестивое учение Аполлинария». Самаго Кирнлла называет человеком «дерзким, коварным», его учение нелепостью, снопами еретических семян (Деян. II, стр. 126 — 7; 139). Яри другом случае, пиша в защиту Феодора Мопсуестского, которого опровергал Кирилл, Феодорит порицал Кирилла, этого защитника истины, с не меньшею яростью. Он писал; «что воспламенило в тебе, защитник истины, столько ревности, что ты так и столько высокопарничаешь против Феодора и представляешь его нечестивейшим язычников и вместе иудеев и содомлян? Что нового (еретического) сказал Феодор, что ты забросал его столькими хулами, приказывая ему обуздывать язык, а сам пустил его бежать без узды? Какою нескладною речью, как с похмелья, и сколько хулений ты излил против него!» (Деян. V, 148). Кирилл в свою очередь, опровергая возражения, какие представлял Феодорит против него, делает самые строгие отзывы о характере и учении епископа кирского. Он писал против Феодорита: «ты, который разверзаешь против нас величественные уста, ты утонченно созерцаешь таинство едва-едва в бодрственном состоянии, как будто бы