Книга История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков - Алексей Петрович Лебедев

Несторием), противные правому учению и изложению епископов, собравшихся в Ефесе (на III вс. собор). Надлежит, чтобы эти книги были отыскиваемы со всем тщанием и найденные были публично пред всеми сжигаемы» (Д.V, 141–142). В том же роде полагаются угрозы п в другом указе то тоже императора на учение и сочинения Феодора Мопсуестского (Д.V, 143–144). Почитатели Феодора в своем уважении к этому лицу выходили из пределов законности, к соблазну для истинных сынов церкви. Вот какой был случай в городе Кире, в Антиохийском патриархате, в царствование предшественника Юстинианова Юстина. Распространилась молва, что епископ города Кира Сергий совершил какое-то небывалое празднество в честь Феодора Мопсуестского и других представителей несторианства. Правительство было поражено неожиданностью такого известия. Началось расследование дела; слух подтвердился; епископ Сергий был лишен своей кафедры (Д.V, 329–330; 353–355). Все эти вышеизложенные нами факты, говорящие не в пользу Феодора, могли быть обращаемы и действительно обращались как средство к осуждению этого епископа, после того как Юстиниан своим указом поднял вопрос о Феодоре. В этих фактах партия порицателей Феодора находила богатый материал для осуждения и порицания памяти Феодора.

Но и партия защитников Феодора не оставалась ни при чем: в её распоряжении также могли быть факты, которые давали достаточные основания для охранения памяти Феодора от порицаний и анафематавования. Феодор умер (428 г.) прежде третьего Вселенского собора (431 г.), на котором рассматривалось учение Нестория, родственное с учением Феодора. Таким образом хотя его идеи и были не православны, он умер, пребывая в мире с св. церковью. Два Вселенские собора III и IV, хотя имели некоторые поводы выразить свое суждение о не православия Феодора, однако же не сделали этого, как бы считая это незаконным и неправильным. Главный руководитель III всел. собора Кирилл, конечно, хорошо знал родство идей Феодора с несториевыми мнениями, однако же вопроса о Феодоре не поднимал на соборе, быть может потому, что Феодора не было в живых в это время. Когда на соборе III Вселенском был представлен и прочтен символ, выдаваемый за символ Феодора, хотя в нем были выражения не совсем точные в догматическом отношении, отцы собора не произнесли осуждения на символ[24]. Это обстоятельство казалось защитникам Феодора весьма благоприятным для памяти его; собор, казалось, своим молчанием ограждал от порицаний символ Феодоров. В выгодном для Феодора свете приверженцы его старалась выставить 10-е деяние Хадкидонского собора, на котором рассматривалось дело Ивы Едесского, при чем на соборе был прочитан такой отзыв о Феодоре из послания Ивы: «тиран нашего города (еп. Равула) под предлогом веры наказывает не только живых, но и тех, которые давно отошли к Богу. Один из сих последних есть блаженный Феодор (Мопсуестский), проповедник истины и учитель церкви, который не только при жизни своей обращал еретиков к истинной вере, но и после смерти в своих сочинениях оставил сынам церкви духовное оружие. Его-то дерзнул он (Равуда) открыто анафематствовать пред церковью, его, который по ревности Божией не только свой собственный город от заблуждения обратил к истине, но и отдаленные церкви научил своим учением» (Д. IV, 227–8).[25] Собор Халкидонский, выслушивая эти хвалы Феодору, ничего не сказал против них. Это могло давать повод поклонникам Феодора защищать его, как лицо, похвалам которого не счел долгом противоречить собор Вселенский. Подобные люди могли в пользу Феодора истолковать и то, что от Ивы собор Халкидонский требовал произнести анафему на Нестория, а ничуть не потребовал анафемы на Феодора, не смотря на сродство учения обоих лиц (Д. IV. 244). Это можно было истолковать так: собор Халкидонский не считал законным анафематствовать Феодора. Но это еще не все, в чем можно было находить опору для защиты Феодора, из чего можно было видеть, что церковь как бы еще охраняла память Феодора от осуждения. Известно было, что и порицатели Феодора из 4-го века, каковы св. Кирилл, св. Прокл, император Феодосий младший, щадили память Феодора. В то время, когда Кирилл и Прокл. после III Вселенского собора начали борьбу против Феодора и против его сочинений, как зараженных несторианством, появились и другие борцы против того же Феодора, но борцы неразумные, не рассудительные, которые в своем противодействии Феодору заходили так далеко, что даже и православные мнения его провозглашали еретическими; это были монахи и клирики из Армении и Персии, зараженные монофизитством[26]. Они обратились к Проклу и самому императору с прошением, в котором энергически умоляли их подвергнуть осуждению Феодора: «просим, дабы было у вас единство против Феодора и святотатственных глав и мнений его и тех, которые думают или учат подобному. Просим, чтобы чрез вас осужден был по имени, еще прежде осужденный безъменно (т. е. в сочинении Прокла против Феодора), более Нестории святотатственный в различном нечестии Феодор» (Д. V. 130). Составители прошения писали: «мы определили признать Феодора уклоняющимся во всём от правоты догматов» (Д. V. 128). Голос этих неразумных противников Феодора, мысливших монофизитски, заставил быть более осторожными, более мягкими в отношении к Феодору прежних жарких порицателей его, именно Прокла и Кирилла. К этому присоединились и другие обстоятельства, которые также требовали особенной осторожности от вождей православия в образе деятельности против Феодора. Мы имеем в виду указать высокое уважение, каким имя и сочинения Феодора пользовались в целом обширном патриархате Антиохийском. Как оно было высоко и глубоко у Антиохийцев к Феодору, это видно из следующих фактов. Антиохийская церковь, как скоро узнала, что Кирилл и Прокл поражают проклятием Феодора, начала заступаться за честь этого представителя антиохийской богословской школы. Кириллу писали, что Феодор во многом учил согласно с Афанасием Великим, Василием Великим, Григорием Богословом, что если осуждать Феодора, то придется осуждать и этих величайших учителей церкви. Кирилл узнал, что церковь Антиохийская сильно заволновалась при известии об анафематствовании Феодора; начались в церковном Антиохийском округе сходки христиан, на которых народ провозглашал: да умножится вера Феодора! Так веруем, как Феодор! (Д.V. 400–401). Этого мало: архиепископ Антиохийский Иоанн и епископы его округа собрались на собор, на котором положено было твердо стоять за Феодора и ходатайствовать за него пред Проклом и императором Феодосием. С этою целью собор составил следующее защитительное за Феодора письмо к Проклу: «наши души поражены, что распространяются клеветы не только против живых, но и против блаженного Феодора, добре отошедшего от сей жизни, против Феодора, который 45 лет блистал своим учением, ниспровергая всякую ересь, который умер совершивши многие борьбы с ересями и написавши 10000 книг, который был в уважении у священников, царей и народов и считался