Книга Час абсента - Нина Вадченко

«Ты осел, — мысленно согласилась Инна, — и я ослиха, а вместе мы пара ослов». Вслух же принялась успокаивать:

— Глупости, ты все правильно сделал.

Инна подошла к нему и взяла за руку.

— Поехали, очень хочется увидеть твой выбор.

Серпантинов кисло улыбнулся:

— Поехали, надеюсь, ты меня простишь…

Они так увлеклись собственными переживаниями, что не заметили, как сзади к ним подошел молодой человек. Некоторое время он прислушивался к разговору и, наконец, тихо сказал:

— Инна Владимировна, вам придется поехать со мной.

Инна обернулась, увидела незнакомого субъекта, крепче вцепилась в руку Серпантинова и ответила:

— Никуда я с вами не поеду.

— Это очень важно, — настаивал незнакомец.

— Молодой человек, кто вы и что вам нужно? — Серпантинов шагнул вперед, отодвинув Инну себе за спину.

Молодой человек потупил глаза и молчал. К ним подошли еще двое прилично одетых мужчин. На грабителей или бандитов они не были похожи. Инна скорее определила бы их в сотрудники солидного банка.

— Я не могу посредине улицы открывать тайны. Давайте сядем в машину, хотите в вашу, Алексей Вадимович, и поговорим.

— Еще чего! — возмутился Серпантинов. — Или вы называете свои имена, или мы расходимся в разные стороны.

Молодой человек вздохнул.

— Извините, если чем обидел, но у меня больше нет возможности уговаривать вас, — сказал он, быстро полез в карман брюк, извлек оттуда какой-то баллон и уже без всяких разговоров нажал на распылитель. Струя неизвестного газа попала прямо в лицо Алексею. Тот мгновенно свалился без сознания на руки парней.

— Что вы делае… — Инна не успела договорить, получила свою порцию газа и тоже потеряла сознание.

Инна проснулась легко: просто открыла глаза. Поняла, что лежит на спине, почувствовала запах дыма и, повернув голову, увидела недалеко от себя огонек сигареты. Кто-то сидел рядом и курил.

В комнате было темно. Пономаренко полежала несколько минут, понаблюдала, как некто затягивается сигаретой, потом осторожно провела рукой, ощупывая пространство вокруг себя. Очень хотелось найти тяжелую гантель или револьвер с полным барабаном, чтобы резко встать и достать до тлеющей табачной точки гантелью, либо прицельно выстрелить, опять же в сторону сигаретного огонька.

Кроме прохладной простыни, туго натянутой на матрац, рука ничего не нашла. Инна приподняла голову и, схватив подушку за уголок, резко выбросила ее в сторону курящего.

Некто закашлялся. Пономаренко вскочила с кровати и бросилась вон. Куда вон? Безумие. Что делать дальше, она не знала.

С самого начала Инна ошиблась в выборе направления, вместо двери наткнулась на другую кровать, или стул, или стол — в темноте не разберешь — и свалилась на пол.

Зажегся свет.

— Говорил, надо ее связать, — услышала она мужской голос.

— Надо было ей объяснить, куда ты ее везешь! — возразил другой голос, женский.

— Сама же требовала, чтобы я сохранял тайну.

Инна открыла глаза. Поднялась и увидела мужчину и женщину.

Женщину она узнала. Надюнчик, в больничном халате и с подушкой в руках. Оказывается, это она курила у изголовья и это ей достался удар.

— Инна, я хочу поговорить, — обратилась она к Пономаренко.

— Надюнчик, тебя вся милиция ищет! — зачем-то сказала Инна.

— Догадываюсь, поэтому ты здесь.

— Твои преданные друзья могли сообщить мне правду, и я бы поехала добровольно. — Инна обиженно потерла ушибленное колено.

— Артем, оставь нас, — попросила Надежда мужчину.

Тот покорно попятился к двери.

— Постойте, — крикнула Инна, — где Серпантинов?

— Ваш знакомый в смирительной рубашке сидит. Буйный очень.

— Надежда, сначала давайте освободим Серпантинова, — предложила Инна.

Их впустили к Алексею. Спеленатый, как младенец, он лежал, привязанный к кровати, и от бессилия дергал ногами. Инна начала смеяться. Увидев улыбающуюся Инну, Алексей успокоился. А когда развязали, кинулся обниматься.

— Инночка, я так беспокоился! Ты в порядке? — Серпантинов гладил ее, как ребенка, а Инна млела от нежности. Но, глянув нечаянно в сторону Надежды, она увидела в ее глазах откровенную зависть.

— Нас пригласила в гости Надя, — отстранилась Инна. — Довольно экстравагантным способом, но что сделано, то сделано.

— Надежда, а если бы мы коньки от страха отбросили?

— Да я не виновата, это братишка намудрил. Перестарался. Он за меня голову готов положить. — Надя закурила. — Теперь вы можете меня выслушать?

Инна кивнула, а Серпантинову ничего не оставалось, как принять предложение брата-врача отдохнуть в его кабинете.

Надежда глубоко затянулась и стала мерить шагами палату.

— Он тебя любит, — изрекла она на ходу.

Что тут скажешь?

Инна ждала откровений, ей даже показалось, что Надежда сейчас признается во всех убийствах. Вот так побегает-побегает по палате, покурит-покурит, потом остановится, посмотрит на Инну невидящим взглядом и буднично скажет, что она убила Алекса, за то, что он скотина, а потом убила Любунчика, за то, что она много знала, много на себя брала и давно ее доставала. Скажет и изобразит приступ шизофрении. Никто ее отсюда в тюрьму не заберет, наоборот, государство возьмет на себя обязательство лечить ее за свой счет. Надюнчик защищена, и опасаться ей нечего. А облегчить душу, видно, хочется, вот она и пригласила Инну в исповедники. Лучшей кандидатуры не найти.

— Я слушаю тебя, Надя, — нетерпеливо сказала Инна.

— Не могу так жить, не могу! Видишь, как руки дрожат? — Надежда закрыла глаза и вытянула перед собой руки. — Дрожат?

— Дрожат, — согласилась Инна и чуть не прибавила: «Не тяни, не томи, не мучай себя и меня, скажи, что убила Алекса, признайся, что угробила Любунчика, сразу станет спокойнее, глядишь, и руки перестанут дрожать, и ум за разум не будет заскакивать».

— Я на последней грани! Я боюсь сойти с ума. Помоги мне, Инна. — Надежда снова забегала по комнате, чуть ли не по стенкам, как мышь в закрытой наглухо банке.

«Что мне, сутану для исповеди надеть, крестом ее осенить и заголосить: «Покайся, раба Божия, покайся!»

— Наденька, прими успокоительное, — услышали они голос.

Инна оглянулась. Никого, кроме них, в палате не было.

«Может, это я посоветовала и не заметила? — подумала Инна. — Значит, тоже крыша едет. Славненько мы тут с ней заживем».

— Иди к черту, братец! — совсем не удивилась Надежда. — Не помогут мне твои лекарства. Вот кто мне сейчас врач! — Она указала на Пономаренко. — Ты мне поможешь, Инна?