Книга Час абсента - Нина Вадченко

— Я тебе не верю, — выдохнула Инна.

— В отличие от тебя у меня есть доказательства. — Марина откуда-то извлекла мобильник, помахала им в воздухе и сказала: — Поиграем? Звони Серпантинову, ты же его номер знаешь.

Инна трясущимися руками достала телефон и позвонила. Все загипнотизированно не могли глаз отвести от серебристого кусочка пластмассы в руках Марины. И когда тот откликнулся на звонок Инны заливистым моцартовским «Турецким маршем», испуганно ахнули.

— Убедилась, подруга? Ой, смех на лужайке, да и только. Ну в чем ты можешь меня обвинить? Алекса укокошила Верунчик, Амалию отравил глупый пупсик Эдик, Любунчика пристрелил жадный Шпунтик. Я-то тут при чем?

Инна глотала воздух ртом и никак не могла вдохнуть полной грудью. Внутри засела колючка и не давала дышать.

— Ты соучастница, — выдохнула она с трудом.

— Ой, смех на лужайке. Это Алекс все придумал. Он раскопал и Эдгара По, и сумасшедшую дочку, и просто решил немного поиграть с Амалией. Пощипать ей нервишки. Уж очень она его достала своей властью. Он придумал розыгрыш с письмами. И Серпантинова он закопал. Знал, что Амалия с ним знакома и очень любит посещать его «Испанский дворик». И тебя, дуру, привлек. Все вы друг друга знали. Чистейшей воды розыгрыш. Алекс — злодей гениальный.

Инне наконец удалось справиться с собой. Она глубоко вдохнула. Стало немного легче.

— Ты так правдиво насаживала свою руку на кактус, когда узнала, что Алекс якобы мертв… Так сыграть невозможно…

— Гм… а я и не играла. Вот тогда я единственный раз испугалась, что этот говнюк сдох не вовремя. Я бы вовек не отмылась. — Тут Марина перестала улыбаться и изображать из себя хозяйку положения.

Лицо ее передернуло судорогой гнева. Она схватила револьвер. Руки ее подрагивали, а голос сорвался на истеричный крик:

— Чтоб ты сдохла, Пономаренко! Такой гениальный план испортила! Я, я! Я все придумала. Заставила Верунчика убрать Алекса! Ты должна была только догадаться, что письма с угрозами и цитатами По — дело рук больной на голову Амалии. Которая покончила бы с собой, не выдержав твоих «разоблачений». Мне осталось бы только возглавить обе фирмы. Пупсик Эдик и моргнуть бы не успел. И никто бы никогда ни о чем не догадался. Ты! Ты, журналисточка, разрушила мое будущее. Чтоб ты сдохла!

Дуло револьвера подползло на уровень головы, и Инна испугалась. Если эта истеричка спустит курок — конец.

— Где Серпантинов? — спросила Инна. — Скажи — и уходи. Никто тебя не тронет.

Марина застыла. Она боролась с собой. Ей хотелось выстрелить, убить Пономаренко, но тогда впереди только тюрьма…

Марина зарычала от бессилия и опустила оружие.

И тут зазвонил телефон. Все вздрогнули. И больше всех испугалась Инна. Это ее мобильник взорвал тишину. Она медленно поднесла его к глазам. Номер был незнакомым.

— Кто это может быть? — спросила она.

— Инночка, ты где? — услышала Пономаренко родной голос. — Представляешь, у меня мобилу украли, вот только что добрался до телефона.

Инну затрясло, она застонала, засмеялась, заплакала — и все это одновременно. Серпантинов испугался и лепетал в трубку, как он ее любит и что он сейчас приедет, и приставал с вопросами, где она, почему плачет, кто ее обидел.

А Инна не могла произнести ни слова. Она прекратила разговор, перестала нервно смеяться, вытерла слезы и, глядя прямо в лицо Марине, бросила:

— Все! Это твой последний розыгрыш, гадюка! — И без паузы, не помня себя, заорала: — Роман! На помощь!

Марина вздрогнула и выронила револьвер. На него, как коршун, спикировала Зита. Она прикрыла оружие своим телом, а Марина от бессилия завыла.

Роман, влетев в комнату, не разобрался в ситуации и бросился на гадалку. Та заверещала:

— Не ту хватаешь. Марину вяжи, Марину! Марина закрыла глаза и без сил опустилась на стул.

* * *

— Алешенька, миленький, любименький, родненький… — Инна не переставая обнимала его, целовала, прижимала к груди и никак не могла остановиться.

От такого бурного проявления чувств Серпантинов оторопел. Он глупейше улыбался, млел от удовольствия и никак не мог сообразить, что произошло и отчего это всегда сдержанная Инна так бурно реагирует на его появление, а девчонки все как одна ревут, то ли от радости, то ли от зависти.

— Инночка, что случилось? — наконец придумал Серпантинов вопрос.

Пономаренко прижалась к нему, радостно вздохнула и вдруг предложила:

— Девчонки, а давайте напьемся! Только не абсент! Упаси боже! Час абсента закончился. Алешенька, ты нас приглашаешь?

— Ну конечно! Мы будем пить красное риохское вино. Что может быть лучше красного риохского?