Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

– Прискорбное признание. Но если мы уж затеяли этотэлектрический разговор, знаешь, как была изобретена проволочная сеть? – спросилМефодий, радуясь, что ему удалось переключить разговор. – Один инженер, непомню точно его фамилии, экспериментировал с динамомашиной, к которой зачем-топонадобилось присоединить проволоку. Его коллега взял моток проволоки и пошел всоседнюю комнату. А там незадолго до того были вымыты полы, и получилось так,что он стоял в луже. В этот момент первый инженер чисто с научными целяминесколько раз крутанул ручку динамомашины. Из соседней комнаты раздался вопль.

– Это правда? И что же, его убило? – рассеянно спросилаИрка.

– Кажется, нет. Разряд был небольшим. Радости первооткрытияэто им не испортило. Правда, я не уверен, все ли было так на самом деле. Этоверсия Эди, а он часто сочиняет, – сказал Мефодий.

Ирка провела рукой по пледу. Мефодий со стыдом ощутил, чтопознавательная лекция на тему электричества не слишком обогатила ее внутренниймир.

– Ты давно не заходил. Я… в общем, не важно… Это из-за твоейновой школы? – спросила она.

Мефодий незаметно коснулся кармана. Там лежала КнигаХамелеонов. Арей велел ему носить ее с собой постоянно – днем и ночью. Мефодийне знал, какое обличие она приняла в данный момент. Быть может,«Русско-корейского разговорника»? Это была самая маленькая и легкая из ееличин, удобная в дороге. Настроение у Мефодия резко поползло вниз. Ему захотелосьизвиниться, пойти в туалет, положить книгу в унитаз и смыть ее в трубу. Толькоон знал, что это не поможет. Закрыть на опасность глаза не значит избежать ее.Напротив, закрывая глаза, становишься уязвимей.

– Помнишь, я раньше заходил к тебе каждый день? – спросилМефодий.

– Помнишь, – эхом откликнулась Ирка.

– Сейчас это невозможно. Я могу пропасть надолго. Если этопроизойдет – не удивляйся.

– Почему?

Мефодий подошел к окну. Ему было легче и удобнее говорить,не глядя сейчас на Ирку.

– Бывают неприятности, от которых можно убежать. Даже еслиони крупные. Бросить все, затеряться, сменить имя, внешность, уехать в далекийгород и залечь на дно. Может, тебя и найдут, но скорее всего нет. Но от этойопасности спрятаться нельзя. Она отыщет меня везде – даже под землей или наокеанском дне, – сказал Мефодий.

– Зачем ты об этом говоришь? Тебе кто-то угрожает? Какие-тобандиты, мафия? – спросила Ирка.

Она слегка нахмурилась и отбросила со лба волосы.

Мефодий невольно усмехнулся.

– Угу. Вся итальянская мафия, – сказал он.

– Нет? Тогда это все связано с твоей новой учебой вгимназии?

Буслаев хмыкнул. Идея показалась ему забавной.

– Ага. Глумович – главный мафиози. Прячет у себя в кабинетеатомную бомбу.

– Ты чего-то недоговариваешь… – настаивала Ирка.

– Знаю, что недоговариваю, но пока не могу сказать. Если яскажу, это затронет и тебя.

– Но ведь уже затронуло? Да или нет? – спросила Ирка.

Мефодий медленно покачал головой.

– Думаю, пока нет. Я никому не позволю тебя обидеть… Плоходругое. Плохо то, что опасность исходит во многом от меня самого. Для тебяопасны не столько они, сколько я сам… Не знаю, как тебе это объяснить, но таквсе и есть…

Ирка серьезно посмотрела на Мефодия. Страха в глазах у неене было, но появилось сомнение.

– Я не боюсь. И даже верю тебе. Я просто хочу понять.

– Когда будет нужно, ты поймешь, а пока только верь мне. Тымне веришь?

– Нет… Не знаю… Верю… Сядь сюда рядом! – сказала Ирка иуткнулась лбом в плечо присевшему на кровать Мефодию.

– Уже долго… почти с того самого дня, когда ты перешел в этугимназию, мне снятся ужасные сны. Кто-то ищет меня, кто-то с мягкими и липкимируками. А потом он крадется за мной и кричит, грозит, просит. Я еду на коляске,быстро еду, но вижу, что впереди высокий порог, а затормозить я не успею. Итогда он догонит меня.

Рука Мефодия сжалась в кулак.

– М-м-м-м… А лицо у этого, с липкими руками, оно какое?Шмыгающее, мятое, гнется все время? – деловито спросил он.

– Лица не видно. Он стоит в темноте и тянет руки. Я их вижу…Потом он бежит… Ну ты сам знаешь, как все бывает во сне.

– А что он хочет?

– Не знаю, – сказала Ирка. – Будто у меня есть что-то, чтоему нужно, а я не могу это отдать. И не хочу. И нельзя это отдавать.

– Это мудро. Запомни: он будет визжать, пугать, сюсюкать,угрожать, но ты не отдавай. Не соглашайся! Помни, он ничего не может тебесделать, какую бы чушь он ни говорил и чем бы ни угрожал. Ты поняла? Помордасам его, по мордасам! Поверь, сдачи он не даст и сниться больше не будет!– сказал Мефодий.

«Ну попадись мне, Тухломон! Игра «догони меня, кирпич!»покажется ему самой гуманной игрой в мире!» – подумал он и внезапно ощутил, какнагрелась у него во внутреннем кармане Книга Хамелеонов.

Это могло означать как вызов Арея, так и просто реакциюкниги на его раздражение. Но все же рисковать не стоило. Арей – это ещеполбеды. Он бывает великодушен. Тухломон вообще треть беды. Но если Иркойвсерьез заинтересуется Лигул…

Мефодий стал торопливо прощаться, говоря, что его ждет Зозои он должен… да, просто должен идти.

– Хочешь, скажу, о чем я подумала вчера вечером? – спросилаИрка. – Слышал слова: «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Я, конечно,понимаю, что здесь не о том… Ну а если сделать логический перевертыш? «Благиминамерениями вымощена дорога в ад» – значит, «Дурными намерениями вымощенадорога на небеса»?

– Это вряд ли. Очень сомнительно, – ответил Мефодий, проводяпальцем воображаемую линию от земли к небу. – Порой мне кажется, что в Тартарвообще ведут все без исключения дороги. Куда ни иди – придешь только туда. Итогда мне становится по-настоящему жутко… Ну все, пока, Ир!

– Пока!

Медленно спускаясь по лестнице, Буслаев разглядывал рисункина штукатурке. Рисунки были вполне предсказуемыми и свидетельствовали об уровнеинтеллекта подрастающего московского питекантропа, впервые вникшего в тайныэлементарной физиологии.