Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

Буслаев огляделся, соображая, где он находится. В этой частиМосквы он никогда не бывал или, во всяком случае, не помнил, что бывал.Вечерело. Дома уже начинали смазываться и окутываться сизоватым туманомсумерек. Скользнув на удачу взглядом, Мефодий обнаружил большую светящуюсябукву «М».

Спустившись в метро, Мефодий долго стоял у турникетов ирылся в карманах. Он сообразил вдруг, что у него нет с собой денег, чтобыкупить карточку. «Ну не смешно ли? Вот уж Арей бы позабавился! Без двух минутповелитель мрака и не может войти в метро!» – подумал он с досадой. Контролершав будке поглядывала на Мефодия с подозрением. И неудивительно. Хотя о лицеМефодия Улита и позаботилась, одежда его все еще выглядела так, будто ею мыливсе центральные улицы города.

Мефодий отошел за колонну, напрягся и попыталсявоздействовать на турникет с помощью магии. Однако турникет оказалсяневосприимчивым. Чурбан просто какой-то, а не турникет. Сколько Мефодий нинапрягался, ему удалось только вырвать из стены взглядом какой-то совсемненужный ему крюк, на котором он даже не сосредотачивался. Промучившись сминуту, Мефодий просто перемахнул турникет с разбегу и, сопровождаемыймонотонным свистом контролерши, быстро помчался вниз по эскалатору.

Примерно час спустя Мефодий стоял на площадке передквартирой Ирки. Ощущая, что нервничает, он надавил кнопку звонка. Позвонил инапряг слух, ожидая, пока в коридоре знакомо зашуршат шины. Однако все былотихо. Шины не шуршали. Лишь слышно было, как в глубине квартиры работаеттелевизор.

Лишь после второго звонка Мефодий услышал шаги. Дверьоткрылась. Мефодий увидел Бабаню. Бабаня стояла и смотрела на него с каким-тонеопределенным выражением.

– Добрый вечер! – сказал он громко, стараясь громкостьюзаглушить неуверенность.

Бабаня ничего не ответила.

– Э-э… Добрый вечер! Это я, Меф! – повторил Мефодийрастерянно.

Бабаня наконец молча и укоризненно отступила, пропуская его.Мефодий даже не стал заглядывать в кухню – он ощущал, что там никого нет, асразу, неловко сбросив зашнурованные туфли, свернул в комнату Ирки.

Иркино кресло, стоявшее рядом с кроватью, было заложенокнигами и одеждой.

Ирка сидела не за столом у большого компьютера, как этобывало всегда, а на кровати. Ноги укрыты пледом. На коленях стоял маленькийстолик вроде тех, на которых подают завтрак в постель. Только сейчас на столикепомещался ноутбук. Чуть в стороне, ближе к подушке, лежала пластмассовая крышкаот банки, а в ней – с полдюжины таблеток. Таблетки были маленькие, невзрачные.А Мефодий по собственным болезням давно усвоил: чем меньше таблетка, тем онапротивнее на вкус и сильнее по действию, а следовательно, тем хуже у тебя дела.Большие вкусные таблетки оказываются обычно невинными витаминами.

– Привет! – бодро сказал Мефодий.

– Взаимно! – отвечала Ирка.

– Что взаимно?

– Все взаимно. В данном случае взаимен «привет».

Мефодий сел рядом с кроватью на корточки.

– Ты злишься на меня? – спросил он виновато.

– Когда я злюсь – я лаю. Сейчас я не лаю – стало быть, незлюсь, – отвечала Ирка.

– А-а-а-а… – протянул Мефодий, ощущая, что увязает. – А мнепочему-то кажется, что злишься…

Ирка не ответила, продолжая что-то печатать. На Мефодия онасмотреть избегала.

– Ты где? – спросил Мефодий.

– Что где? А… в Интернете. В одном безумном форуме. Место,где собираются те, кого нет в природе.

– А где они есть?

– Где-нибудь, наверное, есть. Я же где-то есть, вот тольконепонятно где, зачем и почему, – сказала Ирка, решительно закрывая ноутбук.

Мефодий, продолжавший смотреть на нее, нашел, что кожа уИрки желтоватая. Или это лампа отсвечивает? Он закрыл глаза и, даже ненастраивая истинное зрение – впервые в жизни! – увидел пульсацию Иркиногоэйдоса. Крошечная голубоватая песчинка вспыхивала и гасла, точно далекий маяк,свет которого пробивается сквозь молочный туман уставшей ауры. В этих вспышкахбыло что-то грустное, потерянное, отчаявшееся.

Не задумываясь, как он это делает, Мефодий послал магическийлуч, соединивший его эйдос с эйдосом Ирки. Это была странная, очень страннаясвязь – два эйдоса, две крошечные звезды, одна меркнущая, другая яркая,соединенные незримой пуповиной, по которой перетекали силы. От мощной батареи кслабой и уставшей.

Энергетическая пуповина просуществовала всего несколькократких секунд. Затем Мефодий с непривычки не удержал ее, и она разорвалась. Нои этого оказалось достаточно. Хрупкая внутренняя связь, существовавшая у нихнекогда с Иркой, восстановилась. Эйдос Ирки стал несколько ярче, его вспышкисделались более продолжительными.

Ирка впервые быстро взглянула на Мефодия.

– Что с твоим лицом? – спросила она.

– Э-э… Упал с каче… с кровати, – сказал Мефодий.

– Ага. А кровать стояла на крыше небоскреба. Потом сноваполез на крышу, снова упал и так двадцать пять раз. Угадала я?

– Примерно, – признал Мефодий.

– У тебя неприятности? – спросила Ирка.

Буслаев пожал плечами. Он затруднился бы сказать, было ли неприятностямито, что происходило с ним в последнее время. Или это уже стало образом егожизни?

Пытаясь сменить тему, он показал на два парных переходника,лежавших справа от Ирки под журнальным столиком.

– Брр! Жуть сколько проводов! Зачем они нужны?

– Где? А, эти!.. Желтый от лампы. Толстый бежевый – отпроцессора. Просто черный – от монитора. Чуть менее черный и тонкий – отзарядника, еще один совсем черный – от сканера, тот светлый – от принтера, этоткрайний – от колонок, а этот я не помню уже от чего… Кажется, зарядка дляаккумуляторов фотика.

– Как ты их отличаешь, эти три черных?

– Да их-то как раз запросто. Там есть шнуры, которые явообще не помню от чего… Например, еще один белый и вон тот, крайний,синеватый… – легкомысленно сказала Ирка.