Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

Как только Зозо слишком громко включала музыку или Хавронслишком громко издавал свой утренний вопль, Полутонники начинали бушевать иколотить чем попало по батареям и газовой трубе.

– Блин, я опять их подтопила… А мы им еще за прошлый разденьги не отдали! Что будем делать? – деловито спросила Зозо, сообразив, кто задверью.

– Отсидимся! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! – решилЭдя, издавая свой коронный победительный вопль.

Полутонники были парочкой на редкость склочной. С нимиприбегать к рукоприкладству было опасно. К тому же, по сведениям, добытымиЭдей, они охранялись красной книжечкой первого мужа мадам Полутонник, которыйлюбил жену тем больше, чем яснее понимал, от какого счастья ему довелосьулепетнуть.

Полутонники стали произносить укоризненные слова, убеждаяХаврона открыть и выдать им на суд и расправу притаившуюся Зозо. Эдя сидел тихои лишь изредка подавал голос:

– Стыдно, мужчина, старых людей обижать! Ась? Не одетая я!Кто стучится в дверь моя? Видышь, дома нет никто?

– Как это никого? А кто со мной разговаривает? – возмущалсяПолутонник.

– Тебя глючит. Перезагрузи извилины, чувак! – заявлялХаврон.

– Не смейте мне тыкать! Со мной шутки плохи! Я читаю всекнижки по боевым искусствам! – пищал любитель хомячков.

– Да? А я их пишу! – заявлял Хаврон.

Исчерпав все аргументы, Полутонник замолк, не зная, чтосказать.

– Что, словесная нефтескважина иссякла? – съехидничал Эдя.

Это был уже перебор. Раиса Полутонник вспыхнула и даланесчастному подкаблучнику команду на штурм. Полутонник разогнался, надул щеки,вытаращил глаза и, выставив плечо, понесся к двери. Однако в самый последниймомент остановился, потрогал дверь пальцем и вышибать ее отказался.

– Ушибусь я! – сказал Полутонник жалобно.

– Иди домой! Все равно от тебя никакого толку! – рявкнулаего супруга.

Ее задавленный матриархатом муженек торопливо удалился,пообещав заклеймить Эдю позором на форуме любителей хомячков.

– Топай-топай! Привет морским свинкам! – пустил ему вследХаврон.

– Зарубите себе на носу, психи чертовы: мы этого так неоставим! Власти будут знать все, включая сожженный потолок! – крикнулаПолутонник.

– Чего-чего? Кому это мы сожгли потолок? Маразм крепчал,сосуды гнулись, и крыша съехавши была! – удивленно подал голос Эдя.

Он решил, что это слишком сильно даже для их семейки.

– Нам! – отвечала Раиса. – Сегодня днем! В большой комнате унас большое обугленное пятно на штукатурке! Идеально круглой формы! Вампридется дать за него ответ! Мы вас научим взрывчатку дома хранить!

– Какую взрывчатку? – изумился Хаврон.

– Уж я знаю какую! – язвительно отвечала Раиса Полутонник и,напоследок тряхнув дверь, удалилась вслед за мужем.

Пожимая плечами, Эдя вернулся в комнату.

– Вы слышали? У этих психов что ни день, то новая паранойя!То им, видите ли, не нравится мой утренний вопль, то бедная Зозо устроила имдождик! А сегодня у них потолок обуглился! Нет, если человек моральный урод, тоэто надолго.

– Пятно на потолке? Это, похоже, телепортация! –пробормотала Даф.

Лично она видела только одно объяснение происходящему:кто-то из владевших высшей магией побывал у них в квартире. Причем магия этабыла так сильна, что какая-то часть обычного золотого обруча телепортацииотпечаталась на штукатурке нижней квартиры.

Теперь оставалось понять, кто это был и, главное, зачем онприходил.

– Знаешь, а я вспомнил, что она мне говорила. Само как-товсплыло, – вдруг заявил Хаврон, подходя к Даф.

– Кто?

– Та нянька… Она сказала: «Твоя кровь – моя кровь. Твоя воля– моя воля. Жди, пока тебя позовет черный лебедь!»

* * *

Улита с хрустом потянулась, распрямляя руки. Куда исчезла еевампирья ухмылка и пожирающие глазницы, приводившие в ужас бедных могильщиков?Теперь это была просто добродушная молодая дамочка, проголодавшаяся и готоваяслопать даже позавчерашний суп, простоявший в холодильнике и подернутый пленкойзастывшего жира.

– Мамай! Остановишься у первого же ресторана! Катоша впролете. После недавней физкультуры девочке нужны только покой и много-многоуглеводов, напиханных в какой-нибудь большой пирог, – велела она хану. –Мефодий, ты со мной?

– Не-а, я поеду домой, – сказал Мефодий.

Улита окинула его критическим взглядом.

– После того, как твоим лицом разравнивали асфальт? Самоевремя пообщаться с родственниками и рассказать, что у тебя все хорошо. Ну-ну…Дай хоть поколдую, что ли…

Ведьма подняла ладони к лицу Мефодия и задержала их там нанесколько секунд. Мефодий ощутил покалывание. Боль утихла. Буслаев пошевелилразбитыми губами и обнаружил, что делает это гораздо свободнее, чем пару минутназад.

– Вот так-то лучше, – одобрительно сказала Улита. – Наконкурс красоты тебя, конечно, не возьмут. Зато теперь ты похож на вполнедобропорядочного школьника, который после школы всего-то раза четыре упал скачелей. Не более того… Так ты не передумал? Идешь со мной ужинать?

– Нет. Мне нужно отдохнуть и навестить родителей, –отказался Мефодий.

Он думал о Ирке и Даф. О Даф и Ирке. Последовательность этихдвух мыслей была самой неопределенной.

– Ой ли? – прищурилась Улита, но тут же с цирковой клоунскойинтонацией велела: – Мамай, останови! Мефодий Игоревич едут-с отдыхать-с, ониустали-с от нашего общества!

– А мой меч? – спохватился Мефодий, разглядывая футляр.

– Меч оставь здесь. Я потом закину его в офис. Подростки смечами в центре города рождают у добропорядочных прохожих нездоровыеассоциации… Мамай, останови, я сказала! Не переношу в машине присутствия тех,кто не желает со мной ужинать!

Мамай воспринял повторный приказ слишком буквально. Онзатормозил так резко, что Мефодий чуть не вылетел через выбитое стекло. ЕдваМефодий вышел, автомобиль с ведьмой и комиссионером сорвался с места и унесся.