Книга Врата скорби. Повелители огня - Александр Афанасьев

* * *

Переброшенная на высокий причал доска – едва слышно скрипнула под ногами. Прогнулась – но не сломалась. Надо обладать ловкостью моряка – чтобы ходить по таким…

Один за другим – боевые пловцы выбрались на причал. Замерли, ощетинившись стволами во все стороны. Главное оружие – чешский пистолет пулемет с глушителем и электрооптическим прицелом для стрельбы ночью. Когда в него смотришь – видишь красную точку, и это очень удобно…

Ус – положил руку на плечо капитана, показал влево. Так и есть – костер. Какие-то крики… похоже, пьяные. Выпивку привозят из Могадишо, большой популярностью пользуется пиво из сорго или из испортившихся бананов. Или дешевое дерьмо из технического спирта, от которого можно ослепнуть. Или обкуренные бумом.

Капитан в ответ показал два пальца. Ус хлопнул по плечу двоих – ты и ты – и тройка исчезла в темноте…

Сам капитан показал – двое на месте, остальные за мной…

* * *

Костер и в самом деле был знатный. Из ломаной мебели.

Он горел в ночи и те, кто еще был на ногах – слетались к нему как мотыльки на огонь. Обычно – спецназ заботится о том, чтобы пули не попали в тех, кто не имеет никакого отношения к боевым действиям – но тут заботиться было не о чем. Как сгустилась тьма – все нормальные люди покинули порт, чтобы не стать жертвой тех, кто там оставался на ночь…

Около костра – вкруг собрались люди, кто сидел на корточках, кто поцивилизованнее – нашел, на что присесть. По кругу шел бурдюк с какой-то жидкостью, очевидно, она и подогревала вечеринку. Многие еще и курили – характерная «козья нога», когда куришь бум, лучше, чтобы дым остывал по пути в глотку, иначе так не забалдеешь. Кто-то вскрикивал – Аллаху Акбар! – но очевидно, что большинство собравшихся Аллах и благочестие мало заботили. Это была смесь контрабандистов, рыбаков, ставших контрабандистами после того, как пало подобие государства и рыбу стали не покупать, а отбирать, пиратов, уцелевших джихадистов, переквалифицировавшихся в бандитов и уцелевших бандитов, переквалифицировавшихся в джихадистов. И прочей темной швали, которой полно в любом порту. Вот только в этом порту – у каждой такой швали был ствол, и закона она совершенно не боялась. Боялись тут разве что кровной мести…

Очевидно, что бандиты начали свои посиделки давно и закончат нескоро. Может, до самого утра собираются гульбанить…

Спецназовцы – продвигались вперед, прикрывая друг друга: первый ствол вперед, второй влево, третий вправо. Так – они страховали друг друга и втрое уменьшали риск обнаружения случайно заблудившимся бандитом, если бы они шли поодиночке. Под ногами – то и дело попадалось что-то мягкое. Это то ли гнилая рыба, то ли дерьмо. Судя по тому, что они шли по натоптанной дорожке на причал – это все же была рыба, дерьма обычно полно в углах. Как это обычно и бывает – бандиты не стесняли себя поиском ретирады.

Все ближе и ближе…

Костер большой. И вокруг него – человек двадцать, не меньше. Какое двадцать – их тридцать с лишком, просто не видно из-за огня.

Только бы никто не отошел…

Спецназовец, шедший вторым – похлопал по плечу первого. Тот обернулся. Второй покачал головой. Нет.

И правильно – нельзя. Это только в синематографе – в таких случаях начинается пальба. Раз – два – три – и около костра только трупы, а хорошие парни идут дальше. Но жизнь не синема. Костер – слепит боевиков, они сейчас слепы как кроты, и посмотри кто в ночь – ничего не увидит. Но точно так же и спецназовцы – плохо видят. Костер не охватишь со всех сторон, и в кого-то – сидящего – будешь стрелять через костер. А если промахнешься? Их тридцать человек – и достаточно дотянуться до спуска одному, чтобы поднялась тревога.

А если кто-то отошел в темноту прогадиться – и вот – вот подойдет? Или пошел в город и скоро придет? Поди знай – что там в темноте и кто там. А если это приманка и кто-то наблюдает из темноты – с пулеметом?

Поэтому, самое лучшее – это установить мину. Самую обычную мину, даже две. Одну – типа S, шрапнельную – на самом причале и замаскировать ее. Вторую – под причалом, она тоже получится направленного взрыва – если ее правильно установить. И в нужный момент подорвать. Вряд ли боевики на ночь уйдут от костра. Холодно по ночам здесь, да и ноги хмельные – не пойдут. Гораздо проще остаться здесь около источника тепла на всю ночь, лечь в грязи, как свиньи. Хотя нет – свиньи то, как раз чистоплотные. Там где гадят, никогда не лягут.

Один боец остается на стреме. Второй – осторожно снимает свой рюкзак, достает оттуда мину, похожую на жестяную банку моторного масла. Передает ее третьему, подхватывает рюкзак и уходит. Ему надо поставить мину под причал, и поставить ее правильно, чтобы ударная волна пришлась на берег. Шесть килограммов высокоэффективной взрывчатки – никого в живых не оставят…

Вода дурнопахнущая и липкая. Такой воды – нет нигде на черноморском побережье – хотя порты не чета этому. Взять хоть одесский и константинопольский порт – по миллиону с лишком пудов в год переваливают. Но там такой воды нет. Зловоние от мочи, дерьма, гнилых остатков рыбы, слитого в море машинного масла. Даже несмотря на то, что гидрокостюм защищает тело с пят до макушки – все равно невыразимо мерзко погружаться в этот отстойник…

Надо думать о чем-то приятном. Подводный сапер – тоже выходец из ЭПРОНа – вспоминает пляж Ланжерон. Самый известный пляж в Одессе, люди с северов едут, чтобы там окунуться. В Одессе – принято на пляж приходить… натяжеле. Одеяло, зонтик, а то и палатка, несколько судков и кастрюлек с кушаньем. На пляже ничего не покупают, разве что сельтерскую воду. Кушанье плотное – картошечка с зеленью, супчик…

От мыслей о еде – рвота подступила к самому горлу, как у зеленого салаги, малька – хотя за ним больше трехсот погружений. Было дурно. Как эти люди не понимают, что так жить нельзя. Как они не могут понять, что так нельзя жить, что то, что они делают – ведет к тому, что жить все хуже и хуже. За что они борются?

Мина тяжелая и ее еще надо укрепить. Но он крепил мины на бортах кораблей, они грязные, поросшие ракушками – а это еще хуже…

Какая мерзость…

Есть.

Мина новейшая, с таймером. Он ставит таймер на пять утра – незадолго до восхода солнца. Будет сюрприз…

Мина стоит… теперь вон отсюда. Из этой мерзости. Право же – когда они проходили учебный курс, и им приказывали ползти по полной нечистот канаве – так противно не было. Хотя у них и не было гидрокостюма, а был обычный костюм для занятий физкультурой. Но тогда они знали – они проползут и на это все. А здесь – люди живут изо дня в день так.

В грязи…

Мина светит красным глазком. Она не думает. Не сомневается. Ждет…

С трудом, едва не сорвавшись обратно – он выбирается на причал. Замирает, слушает… их учили больше слушать, чем смотреть, как дышит человек не видно – но зато слышно. Похоже, тихо…

Пробирается назад. Смотреть, куда ступаешь – смысла уже нет, все в дерьме – и он в дерьме. Остальные двое – ждут его на месте, один держит в руках два автомата – свой или его. Привычная тяжесть короткого, кургузого автомата в руках успокаивает. Большой палец – дело сделано.