Книга Игры падших - Сергей Станиславович Юрьев

– На себя посмотри, дура! – рявкнул Баал, но она послала ему воздушный поцелуй, и на его дряблой щеке отпечатался кровавый след её губ.

– Кого ждём? – нетерпеливо поинтересовался Велс.

– Известно кого! – Скилла легла на спину посреди стола и раздвинула ноги. – Тойфа вечно опаздывает, так что, мальчики, время есть. Кто смелый?

– Да иди ты со своим прелестями! – послал её Баал. – Обрыдло уже. Самой-то не надоело? Старушка…

Скилла бросила на него испепеляющий взгляд, и на том месте, где только что сидел наследный принц, поднялся столб чёрного дыма. Впрочем Баал, предвидел реакцию давней подружки, и уже сидел в другом кресле.

– Хватит мне тут мебель портить! – возмутился Самаэль.

– От тебя не убудет, – ласково ответила ему Скилла и потрепала медиамагната по впалой щеке.

– Давайте лучше помолчим, – предложил Велс, рассматривая собственные ногти.

– Только молчаньем спасается древо судьбы в дни, когда жизнь устремляется в бездну печалей… – Как только Тай Фу, внебрачная дочь Великого Дракона Островной Триады, наследного главы клана, контролирующего пиратство в юго-восточных морях, появилась на пороге, у всех остальных на лицах появились кислые гримасы.

Шестеро Равных уже далеко не первое тысячелетие недолюбливали друг друга, но Тойфу, высокомерную, презирающую всех и вся, фантастически могущественную и столь же, по общему мнению, фантастически глупую, остальные Падшие просто терпеть не могли. Ходили слухи, будто бы Баал лично обращался к Врагу, к Небесному Тирану, чтобы тот покарал её, закатал в небытие, а на замену низверг кого-нибудь другого. Но слухи так и остались слухами, поскольку проверить их никто не решился.

– Так кто-то объяснит, какого чёрта мы тут делаем? – потребовал Иштаран после затянувшейся паузы и в упор посмотрел на Самаэля.

– А ты как будто не догадываешься? – парировал тот.

– Если из-за того, что смертные опять начали чудить с магией, то плевать… – высказал свою принципиальную позицию Велс. – Нам это ничем грозить не может. Люди всё-таки чертовски уязвимы. Я и один могу прихлопнуть все их затеи. Если, конечно, Враг позволит…

– То-то и оно, – спокойно заметил Самаэль и как бы невзначай присел на стол рядом со Скиллой. – Дело не угрозах. Дело в перспективах.

– Что?! – в один голос воскликнули все, кроме Тойфы, которая так и продолжала неподвижно стоять посреди кабинета, не меняя позы, как фарфоровая статуэтка.

– А вы не думали о том, что будет после того, как все их Драконы и Седьмицы сделают своё дело, и их начнут потихоньку убирать? – Самаэль погладил Скиллу по загорелому колену. – Кто-то из них будет сопротивляться, кто-то не захочет уйти в небытие.

– Да никто не захочет! – воскликнул Баал. – Только рыпаться им бесполезно. Всё равно перещёлкают.

– Да, если мы кому-то из них не поможем, – заметил Самаэль.

– Ты что задумал? – беспокойно спросила Скилла, сбросила его ладонь со своего колена и мгновенно переместилась на противоположный край стола.

– Да! – взревел Самаэль. – Вам не надоело делать только то, что угодно Врагу?! Вам не надоело пресмыкаться и заниматься всякой ерундой! Враг уже не тот! Ему уже мало кто из смертных искренне поклоняется. Могущество Его ослабло, и сейчас самое время призвать Седьмого Равного! Тогда силы уравняются.

Повисло напряжённое молчание, которое лишь через минуту нарушал Иштаран:

– Заманчиво. Но костей не соберём, если что…

– О чём ты говоришь? – продолжал настаивать на своём Самаэль. – Мы ничего не теряем. Враг устранился от дел, оставив нам это грязное занятие – карать смертных за совершённое ими зло. А мы и рады!

– А мне нравится, – решительно заявила Скилла. – Нам ещё повезло, что уцелели…

– Уважают только тех, кого принимают всерьёз, кого боятся, в ком видят реальную угрозу, – возразил Самаэль. – Мы ещё можем заставить Его относиться к нам с должным уважением!

– Да плевать мне на Его уважение! – вспылил Велс. – Что тебя не устраивает? Живём в своё удовольствие, занимаемся любимым делом, интересно проводим время. А у Врага и от смертных головной боли хватает.

– Товарищи! – Самаэль вскочил на стол и вытянул вперёд руку, давая понять, что намерен сказать что-то очень важное. – Друзья мои! Подельники! Собутыльники! Сокамерники! А ведь когда-то каждый из нас понимал, что нет в мире ничего отвратительнее, чем баранье подчинение чьей-то непреклонной воле. Что может быть более мерзко, чем существование в жёсткой системе нравственных координат?! Даже мы, единственные кто уцелел в величайшей битве за свободу, сейчас скованы кандалами условностей, не смея носа высунуть за рамки тех правил, что установил для нас Враг путём угроз и насилия. Но нам пора вновь осознать, что путь, избранный нами наперекор жёстким канонам этого мира, бесконечен, как само развитие, он не ограничен ничем, даже волей Врага. Нельзя представить, что нас ждёт в конце пути. У пути нет и не может быть конца. Мы алчем познания Иного, бесконечного разнообразия ощущений и глубины страстей, ухода от ограничений, которые Враг установил для людей и бессмертных сущностей. Нашей жажды не утолит цель, которую нам навязали. Нам необходимы динамика и прогресс! Не надо забывать: тот, кто остановится в развитии, начинает деградировать.

Все тут же посмотрели на Тойфу, которая продолжала стоять посреди кабинета, неторопливо заправляя в длинную изящную фарфоровую трубку коричневый катыш опиума.

– Гладко щебечешь, – одобрила выступление Скилла, не поднимаясь со стола, и демонстративно зевнула.

– Может, о деле поговорим, – предложил финансист Ян Плугос. – Мне надо рынок недвижимости уронить в Эвери и Ромейском Союзе. Поможешь панику поднять? Самаэль! Тед!! Хермер!!!

Но тот, казалось, его не слышал. Он даже никак не реагировал на прикосновения Скиллы, которая неторопливо, но настойчиво гладила его жилистую ляжку.

– У Тойфы не все дома, а тут ещё один псих на нашу голову, пробормотал себе под нос Баал достаточно громко, чтобы все могли его услышать.

– А я думаю, стоит сделать ставки, – предложил Иштатран, доставая из бара бутылку драгоценного вьеннского арманьяка и бокал из баккарского хрусталя. – Претендент на место седьмого Равного… Это должно быть очень впечатляюще.

– А если он попрёт с кочергой на Небесного Тирана?! – предложил Баал. – Тогда нам всем мало не покажется.

– А мы тут при чём? – очнулся Самаэль. – Мы сидим тихо, работу свою делаем. Да как вы не понимаете! – Он перешагнул через Скиллу, оттолкнулся носками сверкающих лаковых штиблет от стола и медленно, не касаясь пола, поплыл в сторону бара. – Если не устроить этому миру хорошую встряску, он окончательно потеряет цвет, вкус и запах. Само понятие греха уже настолько обесценилось, что от него не стало никакой радости, никакого затаённого трепета, никакого упоения.

– А по-моему, мир и так колбасит не по-детски, – возразил Иштаран. – В общем, я предлагаю ни во что не вмешиваться, делать ставки и получать удовольствие от процесса. За победителя! – Он влил в себя последнюю каплю драгоценной влаги.