Книга Игры падших - Сергей Станиславович Юрьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владыка, также прошу всемилостивейшего прощения за ту безобразную выходку, что я позволил себе на недавнем Новаградском метафизическом симпозиуме, о которой Вам, несомненно, уже донесли. Нервное напряжение сказалось, вот и перебрал лишнего. Готов принять любое наказание и прошу Ваше Высокопреосвященство назначить мне заслуженную епитимью. А ежели будет угодно Вам отстранить меня от должности и лишить нынешнего духовного сана, о чём сейчас дьяконы по углам шепчутся, то смиренно готов служить в любом приходе, даже самом захолустном – хоть в Восточную Тайгу посылайте. А то обращение инородцев в истинную веру совсем тамошние пастыри забросили.
Увы, пришли такие времена, когда стало непросто провести грань между Добром и Злом, Правдой и Ложью, Любовью и Ненавистью. Дело не в том, что эти понятия изменились по сути или приобрели иные оттенки. Дело не в том, что сама эта грань куда-то сместилась. Нет! Она осталась там, где находилась всегда. Дело в том, что так называемый цивилизованный мир перестал чувствовать исконную разницу между этими понятиями. Что ещё страшнее, это стало касаться не только политиков, воротил бизнеса и прочих «сильных мира сего». Способность отличать Добро от Зла утратила и большая часть людей, живущих обычной жизнью. И мир спасается лишь одним – тем, что одному злу нередко противостоит другое. И в этой непрекращающейся войне зла против зла – наша единственная надежда на будущее.
В литературе – как в классической, так и в беллетристике – нередко можно встретить эпизоды, где различные персонажи продают душу Нечистому, расписываясь при этом кровью. Однако нигде не встретишь толкового объяснения, а зачем, собственно, исчадиям Пекла эти самые души нужны.
А между тем, души грешников для них – всего лишь пища. Наверное, многие из вас уже нарисовали в своём воображении такую картину: бес садится за стол, повязывает себе на шею передничек, на тарелке перед ним некая субстанция, напоминающая пудинг, и он начинает хлебать её ложкой.
Разумеется, это полная ерунда. Как известно, Пекло – это всего лишь часть мира духов, и никакая пища в физическом понимании его обитателям совершенно не требуется. Проблема хозяев Пекла в том, что их существование длится тысячелетиями, и в таком возрасте, разумеется, невозможно сохранить ту остроту ощущений, которая необходима для полноценного бытия. Если атрофируются собственные чувства, то бесы всячески стремятся получить их извне. Естественно, предпочитают они самые извращённые комбинации чувств, так что деликатесом для них самая порочная душа.
6 января 17 628 года от Начала Времён (2992 год от основания Ромы), 17 ч. 30 мин., резиденция медиамагната Теда Хермера, Новая Александрия, Конфедерация Эвери
– Есть там кто? – спросил медиамагнат Тед Хермер, включив коммуникатор, встроенный в подлокотник кресла.
– Никак нет, господин Хермер, пока никто не явился, – донёсся в ответ голос референта. – И на звонки не отвечают. Может, послать за ними?
– Они сами тебя пошлют, – пробормотал себе под нос хозяин просторного кабинета, обставленного мебелью из драгоценного эбенового дерева.
Однако референт расслышал ответ, и дыхание его стало тяжёлым и частым. Он панически боялся хоть чем-то вызвать неудовольствие своего шефа и всегда находился в состоянии повышенной готовности услужить.
– О, да! Рад приветствовать! – эти слова были адресованы уже тому, кто переступил порог приёмной. – Прикажете доложить?
– Сама доложу, – мимоходом бросила Атина Мегара, вечно молодая вдова судовладельца Аристотеля Мегара.
Через пару секунд Скилла уже прошла в кабинет, и референт услужливо закрыл за ней дверь. Ни слова не говоря, она продефилировала мимо пяти глубоких мягких кресел, присела на край обширного стола, положив ногу на ногу так, чтобы глубокий разрез её ярко-красного платья максимально обнажил бедро. На ней были чёрные колготки, красные туфли и чёрная шляпа с алой окантовкой плюмажа. Она стянула чёрные перчатки едва ли не до локтей, достала из красной сумочки уже прикуренную чёрную сигару и, выпустив из алых губ плотное облако чёрного дыма, пальцами левой руки провела по столешнице с рисунком из светло-жёлтых и коричневых полос.
– Это мунский эбен? – поинтересовалась она, не глядя на собеседника.
– Нет, макасарский, – отозвался Самаэль, с нескрываемым удовольствием рассматривая гостью.
– Потянет, – заявила Скилла и, потушив сигару о письменный малахитовый прибор, смела на пол бумаги и прочие канцелярские принадлежности, легла на стол, схватила хозяина кабинета за галстук и притянула его лицо к своему.
– Ты сегодня подозрительно мила, – успел заметить Самаэль, прежде чем она впилась в его рот своими пухлыми губами.
Красное платье расплавилось и разлилось по столу кровавой лужей, а его серый деловой костюм обуглился, и горелые клочки разнесло в стороны внезапным коротким порывом горячего ветра.
– Я не вовремя? – донёсся со стороны входной двери хриплый простуженный голос.
На пороге стоял Орсино да Гуппи, владелец золотых приисков Пуэрто-Дорадо, а из-за его спины с явным любопытством и затаённым страхом выглядывал референт. Самаэль взглядом с грохотом захлопнул дверь, так что тот едва успел убрать голову из-под удара тяжёлой палисандровой створки. Не окажись он таким ловким, череп треснул бы, как спелый арбуз.
– Заходи, – предложил Самаэль. – Третьим будешь?
– Сейчас ещё трое припрутся, – несколько разочарованно заметил Иштаран. – Не при Тойфе же вечеринки устраивать.
– Тем более мы тут не развлекаться собрались! – Оказалось, что в одном из кресел, развалившись, уже сидит скромный финансист из Моравии Ян Плугос.
– Велс, у тебя абсолютно дурацкие манеры, – попыталась пристыдить его Скилла, неторопливо слизывая со стола кровь. Она и не подумала прикрыть свою наготу. – Неужели через дверь трудно войти?!
– У меня времени нет на формальности, – решительно заявил тот, устраиваясь в кресле поудобнее. – Мировой финансовый кризис назревает, так что давайте скорее к делу.
– К делу?! К какому ещё делу? – ехидно поинтересовался Баал Хаддад, наследный принц королевства Маскат, один из крупнейших в мире торговцев оружием, который появился тем же путём, что и Велс. Правда, на нём был не деловой костюм, а белая ночная рубашка с золотым шитьём и ночной колпак.
– Ты тоже хорош! – огрызнулась на него Скилла, успевшая вылизать стол досуха. – У тебя что, приличной одежды нет? Могу порекомендовать одного портняжку из Равенни.
