Книга Время прощать - Дженнифер Чиаверини

Эти мысли порой мучили Гвен, но одного взгляда на Саммер ей обычно хватало, чтобы убедиться: она все сделала правильно. Любая мать мечтает о такой дочке: умной, сильной, чуткой. Гвен восхищалась своим ребенком. Ее семейная жизнь началась довольно безалаберно, зато потом она сумела свернуть в нужное русло.

Саммер сказала, что не хочет видеть Дениса на выпускном, и Гвен ей поверила. Но если девушка была обеспокоена не этим, тогда чем? Поскольку неделя подходила к концу, а Саммер не возобновляла тот разговор, Гвен списала все на предвыпускной мандраж, который дочка, по-видимому, благополучно преодолела. В субботу, на вечеринке, устроенной в Элм-Крике в ее честь, она была сама веселость. Женщины пришли на праздник с мужьями, Диана и Джуди привели детей. Пока Крейг и Мэтт присматривали за грилем, остальные разговаривали, сидя на веранде, или играли в «летающую тарелку» на лужайке перед домом. Майкл с Тоддом по очереди катались на скейтборде по кольцеобразной подъездной дороге. Гвен тоже захотела попробовать, но после неудачной попытки сделать поворот предпочла роль зрительницы.

– Что вы сделали с горкой? – спросила она.

– Разобрали и унесли в гараж, – ответил Майкл.

– Нашли новое место для катания?

Парень пожал плечами.

– Катаемся только у себя перед домом и здесь. Больше негде.

– Вы, наверное, расстроились.

– А вы бы не расстроились? – Он остановился прямо перед ней, и вид у него был такой удрученный, что Гвен захотелось его обнять, но она не знала, как он воспримет такое проявление участия.

– Конечно, расстроилась бы. Что собираетесь делать?

Майкл опять пожал плечами:

– Не знаю. Вряд ли мы можем чего-нибудь сделать. Против нас как бы местные власти.

– Они не «как бы», они действительно местные власти, – сказала Гвен и тут же заметила, что Майкл неправильно понял ее замечание. Она вовсе не собиралась читать ему лекцию о культуре речи. – То есть они не боги, а всего лишь чиновники, занимающие выборные должности. Законы создает само общество, по крайней мере, в этой стране. Они являются отражением воли народа.

Майкл сел рядом с Гвен и нахмурился.

– Вы имеете в виду выборы и все такое?

– Да.

– Но я еще не могу голосовать.

– Жаль. Если бы ты мог, дурацких законов было бы меньше. Вы с друзьями навели бы здесь порядок, верно?

Он улыбнулся.

– Может быть.

– Когда я была чуть постарше тебя, мои ровесники не только голосовали. Мы устраивали демонстрации, сидячие забастовки – что угодно, лишь бы достучаться до правительства и остановить войну во Вьетнаме.

– Знаю. Мы по истории проходили.

– Хорошо, – сказала Гвен, почувствовав себя ископаемым.

Майкл внимательно на нее посмотрел.

– Вы были хиппи?

– Пожалуй, да.

Гвен уже собралась произнести длинную пламенную речь о высоких идеалах ее поколения и наивном эгоизме нынешней молодежи, но в этот момент Мэтт объявил, что ужин готов.

Компания расселась на веранде и на каменных ступеньках. Когда с едой было покончено, мастерицы Элм-Крика преподнесли виновнице торжества подарок, над которым работали всю зиму, – одеяло с подписями и пожеланиями. Открыв коробку, Саммер разинула рот от восторга. Гвен сделала большую аппликацию в виде компаса, символизирующего путешествие по жизни, а вокруг нашила светлые рамки, куда все вписали свои поздравления. Она прослезилась, когда Саммер зачитывала их вслух. Выпускница принялась всех обнимать, не обойдя даже Эндрю, Мэтта и других мужчин. Майкл вежливо позволил ей такую фамильярность, однако Тодд обниматься не захотел.

Почувствовав, что женщины настроены поболтать о рукоделье, мужья отошли в сторонку и заговорили о своем.

– И как вам удалось так долго держать это от меня в секрете? – спросила Саммер, бережно складывая одеяло обратно в коробку.

Сильвия рассмеялась.

– У нас в «Лоскутной мастерской» любят сюрпризы.

– Она ни о чем не догадывается, – шепнула Джуди на ухо Гвен.

– Обещай, что повесишь наш подарок в своей квартире в Филадельфии, – сказала Бонни. – Так ты нас не забудешь.

– Я бы и без одеяла всегда помнила вас, – прочувствованно ответила Саммер, и Гвен опять полезла в карман за носовым платком.

– Нет, ты все-таки пообещай! – с шутливой настойчивостью произнесла Агнесс.

– Давай, Саммер, – подхватила Диана, – подними правую руку и повторяй за мной: «Я, Саммер Салливан, оканчивая прославленное высшее учебное заведение, известное как Уотерфордский колледж, торжественно клянусь повесить это одеяло в моей новой квартире далеко-далеко, в Филадельфии…»

– Не преувеличивай! – запротестовала Гвен. – Не так уж это и далеко!

– Ну вот! Ты меня сбила. В общем, смысл ты поняла, Саммер. Давай клятву.

Девушка растерянно огляделась. Ее друзья захлопали в ладоши:

– Кля-тву! Кля-тву! Кля-тву!

– Ладно, – рассмеялась она, с трудом их перекричав. – Обещаю повесить это одеяло в… в своей квартире и никогда не забывать людей, которые над ним работали. Годится?

Женщины засмеялись, но всем им было немножко грустно. Саммер оказалась первой, кто покидал «Лоскутную мастерскую». До конца лета они еще могли собираться полным составом и веселиться, как сейчас, однако наступление нового учебного года разрывало их круг.

Гвен осталась очень довольна вечеринкой и вместе с тем радовалась, что следующий день Саммер проведет только с ней. В воскресенье, пока другие члены «Лоскутной мастерской» принимали очередную группу гостей, мать и дочь готовились к церемонии вручения дипломов. Гвен хотелось, чтобы Саммер надела мантию и четырехугольную шапочку еще дома и шла в таком наряде по городу, но девушка воспротивилась:

– Мне и так придется несколько часов в них ходить. Давай я лучше у тебя в кабинете переоденусь.

Мать неохотно согласилась, ведь это был дочкин праздник. Гвен как преподавательнице, тоже полагалось участвовать в шествии, будучи при параде. Сначала она помогла Саммер, а потом стала облачаться сама.

– Когда-нибудь и у тебя будет такая, – сказала она, застегивая сзади на шее маленькую пуговку докторской мантии, и, расправив складки, улыбнулась дочери.

Саммер быстро улыбнулась в ответ и, вспыхнув, отвела взгляд.

На церемонии вручения дипломов Гвен присутствовала много раз, но так, как в тот день, волновалась, только когда ей самой присваивали докторскую степень. После торжественной части она отыскала в толпе Джуди и попросила ее сфотографировать их с дочкой вдвоем. Потом Джуди передала фотоаппарат профессору физики, чтобы он сфотографировал их троих. Джуди и Саммер улыбались, а Гвен одновременно смеялась и плакала.