Книга Темная сестра - Грэм Джойс

Эш был изумлен. Потом громко расхохотался.

— Ну, мы ведь можем вести себя цивилизованно, верно? — продолжала женщина.

Эш уже собирался ей ответить, но тут заметил серебряную брошь, сверкнувшую у него под ногами. Он ее поднял.

— Это ваша?

Пожилая женщина растерялась. Потом улыбнулась и ласково положила свою ладонь ему на руку.

— Знаете, мой муж подарил ее мне незадолго до смерти. Наверное, я ее обронила. Я бы не пережила, если бы потеряла ее. Просто не пережила бы.

Женщина лучезарно улыбнулась Эшу. Тот приколол брошь ей на пальто.

— Ну вот, хоть одна из вас не испытывает ко мне ненависти.

Высокая женщина — «Да не забудем» — выступила вперед.

— Лучше тебе выбросить эту брошь, Мэри, после того как он к ней прикасался. Она запятнана. Нельзя тебе ее хранить.

Приятная улыбка сошла с лица полной женщины. Эш заметил, как она смотрит то на него, то на товарку, то на брошь. Глаза ее наполнились слезами. Эш пришел в ярость. Он шагнул к высокой женщине.

— Вот вы, — сказал он ей, — вы бы не отказались там побывать, верно? И радостно гикали бы, когда людей вешали и сжигали. Для таких, как вы, это и есть наилучшее времяпрепровождение. Для таких, как вы, это что-то вроде хорошего секса, правда? Не сомневаюсь — вы были бы в первых рядах!

Эш зашагал прочь, а молчаливый пикет проводил его взглядом.

Мэгги расчистила место, чтобы развести маленький, но дымный костер, как было ей рекомендовано. Старая Лиз велела ей вглядеться в этот дым, прежде чем начать ритуал. Затем Мэгги выполнила упражнение по релаксации, а уже потом приступила к серьезной подготовке.

Она открыла сумку и выложила то, что там лежало. Сначала она сделала круг с помощью длинной белой веревки, но не стала соединять концы, чтобы в нужный момент войти в круг.

Мэгги воскурила благовония и повторила ритуал изгнания.

За пределами круга она отметила четыре точки, соответствующие четырем сторонам света. В северной точке, обозначающей местоположение земной стихии, она положила горстку земли, взятой на пустоши с Танцующими Дамами, и произнесла имя Уриэля[1]. В южной точке круга, обозначающей стихию огня, Мэгги установила восковую свечу в керамической чаше с функцией защиты от ветра. Она зажгла свечу и воззвала к Михаилу.

В восточной точке, отвечающей за водную стихию, Мэгги поставила сосуд с дождевой водой, заранее освященной с помощью соли. Здесь она назвала имя Гавриила. Последняя точка — с западной стороны круга — была связана со стихией воздуха. Здесь Мэгги положила побег цветущей омелы. Старая Лиз говорила ей, что плод омелы предпочтительнее, но поскольку Мэгги настаивала именно на этом времени года, пришлось довольствоваться цветком омелы. Омела посвящалась Рафаилу.

До заката еще оставался час или около того. Мэгги отхлебнула немного вина, в котором держала омелу, и стала ждать.

На «раскопе Мэгги» дело шло к пяти часам, и все археологи хотели остаться. Обнаружив, что у скелета отсутствуют конечности, они продолжали работу, пока наконец не увидели, что к черепу что-то прикреплено. Алекс приостановил эту часть раскопок, чтобы в точности зафиксировать положение находки. После этого можно будет копать дальше.

Алекс, как и остальные, был готов остаться на участке и работать даже в темное время суток, если потребуется. Но возникла проблема.

— Нет, не буду, — сказала Таня. — Я не собираюсь пропускать самое интересное. И вообще — за кого ты меня принимаешь?

Она решила, что Алекс попросту ею пользуется.

— Нет, не могу, — ответила няня, когда Алекс позвонил.

Она считала, что пора бы и ему выполнять свои обязанности.

— Нет, извини, — сказала Анита, когда он позвонил ей.

Она подумала, что Алекс пытается снова разжечь потухший огонь.

— А ради старых добрых времен? — взмолился Алекс.

— Ради старых добрых времен — тем более. Мне надо идти. Сейчас вернется Билл.

Няня уже забрала Эми из школы, и теперь они с Сэмом ждали, когда их отвезут домой. Такая была договоренность. У Алекса не оставалось выбора. В отчаянии он попытался разыскать Мэгги. Сначала он позвонил туда, где она снимала комнату. Трубку сняли, но ответили, что Мэгги нет. Тогда Алекс отыскал телефон магазина «Омега». Там не отвечали.

Ничего не оставалось, кроме как обратиться к Тане.

— Нет, Алекс. Это невозможно.

Он отвел ее в сторону.

— Прошу тебя, Таня. Я собираюсь раздуть из этого шумиху в прессе — обещаю сказать им, что это твоя находка. Благодаря этому ты сможешь получить работу. Это будет хорошо для твоего резюме. Подумай об этом. Пожалуйста, помоги мне.

— Алекс, не надо на меня давить.

— Пожалуйста, я прошу тебя в последний раз.

Он протянул ей ключи от машины. Таня посмотрела на раскоп, затем на Алекса. Ее щеки горели. Она выхватила у него ключи.

— Но это уже точно в последний раз, — сказала она, направляясь к машине.

— Ты спасла мне жизнь!

— Иди к черту, Алекс! — обернувшись, крикнула Таня.

Алекс вернулся к черепу, удовлетворенно потирая руки.

Таня забрала Эми и Сэма у няни и отвезла их домой. По крайней мере, она знала, что дети к ней привязались и вели себя с ней гораздо лучше, чем с Алексом.

— А можно нам «Славу ковбоя»? — спросила Эми, выбираясь из машины.

— Да, конечно, вот вам «Слава ковбоя».

У Тани был слишком добрый нрав, чтобы выплескивать гнев на детей. Она открыла банки и разложила по тостам бобовые кругляши. Когда дети поели, она отправила их в игровую комнату, чтобы самой немного прибраться. В доме царил хаос. Сэм неохотно последовал за Эми.

Старая Лиз стояла на пороге своего дома. Она что-то жевала. Жевала и смотрела в поля, где уже начинало темнеть. Дверь дома была распахнута. За спиной старухи сидела и поскуливала старая колли. Лиз медленно обернулась и утихомирила собаку взглядом.

Она боялась за них. В субботу она совсем лишилась сил, пройдя это огромное расстояние до дома Сандерсов и обратно. Для ее возраста это было чересчур. Она сделала все возможное, помогая Сэму. Но появление любовницы Алекса ей помешало. Это было некстати. Лиз оставалось надеяться, что она сделала достаточно.

Старуха снова устремила взгляд на серый горизонт за полями, наблюдая за постепенным наступлением сумерек.

Закат пробрался в лес украдкой, незаметно переплетаясь с дымом костерка. Мэгги убрала волосы назад, выскользнула из одежды и вступила в круг, замкнув концы веревки у себя за спиной. Было холодно, как она и ожидала. Вместо свиного жира, упомянутого в дневнике Беллы, Мэгги натерлась обезболивающей мазью, которая успокаивала и согревала тело. Лиз одобрила это изменение.