Книга Любовные послания герцога - Элизабет Бойл

Ему не терпелось сказать ей сию же минуту, что у него очень кстати имеется семь резиденций, а также замок, даже не считая дома в охотничьих угодьях. Если бы она захотела, то могла бы в каждом из этих мест устроить розарии.

– А почему вам не помогают леди Филиппа и мисс Талли? – спросил он, прикинув, какой большой объем работы предстоит проделать. – Думаю, что «охота за сокровищами» пришлась бы по нраву этой парочке.

– Еще бы! – сказала Фелисити, окидывая взглядом сначала один, потом другой ящик. – Но они с головой ушли в свою пьесу, так что даже наступление французской армии не смогло бы оторвать их от «творчества». Они теперь будут сидеть взаперти не менее недели. «Исчезнувший герцог»! Надо же такое придумать!

Тэтчер поежился. Если бы они только знали…

– Как вам кажется, мог бы герцог находиться рядом, а окружающие не знали бы, кто он такой?

– Я бы узнала, – фыркнула она.

– Вот как? Уж не хотите ли вы сказать, что если бы Холлиндрейк позвонил в вашу дверь, вы бы сразу же его узнали?

– Конечно, узнала бы, – ответила она, махнув гвоздодером. – На нем был бы надет сюртук от Вестона, а приехал бы он в раззолоченной карете, запряженной лошадьми одной масти, и с лакеем в синей с белым ливрее на запятках.

– Позвольте мне сделать это, – сказал он, отбирая у нее гвоздодер. – С которого начнем?

Она пожала плечами:

– Все равно. Я не имею ни малейшего понятия о том, что в них находится. Просто надеюсь, что там есть что-нибудь такое, чем мы могли бы воспользоваться.

Он принялся открывать ближайший ящик.

– Воспользоваться? А что вам требуется?

– Оглянитесь вокруг, – сказала она, обводя взглядом пустой холл и указывая на пустой кабинет. – Здесь практически нет мебели или каких-нибудь декоративных предметов. Не можем же мы без конца говорить, что не успели меблировать дом. У окружающих возникнут подозрения.

– Думаю, что они уже возникли, – сказал он.

– Вот именно. Поэтому для нас важно знать, что находится в этих ящиках. Я надеюсь, что там найдутся отрезы шелка или атласа, из которых мы могли бы сшить платья. Цвета могут оказаться немодными, но если выбрать подходящий фасон, это бы заткнуло рот сплетникам.

– Почему вы не обратитесь к своему поверенному? – спросил он, всем своим весом налегая на металлический рычаг, чтобы открыть крышку.

– Уж не думаете ли вы, что я не обращалась к нему? – сказала она. – Но мистер Эллиот помешан на экономии средств и совсем не одобряет затрат, связанных с лондонским сезоном. Он считает даже деньги «на булавки», которые приказал нам выплачивать отец в своих последних распоряжениях, непомерно большой суммой, хотя в их выплате он отказать не может. – Она осмотрела его работу. – Думаю, вам надо попробовать открыть крышку с этого конца, – сказала она, пытаясь заглянуть внутрь, хотя еще ничего не было видно. – Откровенно говоря, если бы мистер Эллиот настоял на своем, то мы до сих пор находились бы в Суссексе. – Она вздохнула. – Уж этот мне Суссекс!

Тэтчер покачал головой.

– Что сказал мистер Эллиот, когда вы приехали в Лондон?

– Кажется, назвал нас упрямыми девчонками, у которых здравого смысла не больше, чем в миске овсянки. Он считает, что как только у нас кончатся запасы угля и еды, мы вернемся назад. Да я скорее пущу его письменный стол на растопку, чем вернусь в Суссекс.

Тэтчер расхохотался, но, поймав ее возмущенный взгляд, постарался подавить смех.

– Смеяться тут не над чем. Я думала, что когда мы приедем в Лондон, он едва ли сможет отказать нам, но он страшно упрям и решительно не желает давать нам что-нибудь сверх того, что распорядился выплачивать нам отец.

– А этот дом? Как вам удалось заполучить дом по такому адресу, пусть даже немеблированный?

Она поморщилась.

– Вам действительно хочется это знать?

– Да, конечно, – сказал он. Назвался груздем, полезай в кузовок. Но, откровенно говоря, сейчас его внимание было больше занято тем, как выдрать последний гвоздь, и когда он всем своим весом навалился, на гвоздодер, она призналась:

– На самом деле мы не арендовали его, а скорее позаимствовали без разрешения.

Гвоздь наконец вылетел из гнезда, крышка отлетела в сторону. За ней последовал гвоздодер, а за ним следом упал на пол Тэтчер, ударившись головой.

– Надо быть осторожнее, – сказала Фелисити, указывая на пол. – Не хочу, чтобы мрамор был поврежден. Похоже, он итальянский.

Тэтчер поднялся с пола. Как, черт возьми, можно позаимствовать дом без ведома владельца? Разве только вселиться незаконно…

– Вы незаконно вселились в чей-то дом и беспокоитесь о состоянии долов?

– «Незаконно вселились»? Как некрасиво это звучит! Гораздо лучше сказать «позаимствовали». Так будет…

– Приличнее? – насмешливо подсказал он.

– Вот именно. – Раздвинув солому, она погрузила руки в ящик и извлекла, набор деревянных молоточков для игры в пэлл-мэлл,[6]потом большую вазу, затем стопку тщательно упакованных книг. Следуя примеру Талли, она выругалась по-русски. – Все это не подходит. Мне нужно найти что-нибудь такое, из чего можно было бы сделать маскарадные костюмы для бала у герцога Сетчфилда. – Вооружившись гвоздодером, она атаковала следующий ящик.

Но Тэтчера все еще занимала мысль о том, что они живут в чужом доме без разрешения владельца. Он поднялся на ноги и подошел к другому злополучному ящику, который она, действуя вполне умело, как он заметил, пыталась открыть.

Он решительно отобрал у нее гвоздодер.

– Чей это дом?

– Какое это имеет значение? – спросила она, безуспешно пытаясь, отобрать у него гвоздодер. – Достаточно того, что тот, кто жил здесь до нас, не появится здесь, потому что он умер. – Она потянулась за гвоздодером. – Верните его мне.

– Не верну, пока не получу ответы на некоторые вопросы, – сказал он.

Она отступила на шаг.

– Сэр, вы больше не командуете отрядом солдат. Вы служите у меня, но если вас что-то не устраивает, вы можете уйти.

Некоторое время они стояли молча, уставившись друг на друга, потом Тэтчер пожал плечами и направился к двери.

– Куда вы идете? – спросила она.

Он остановился и, оглянувшись через плечо, спросил:

– Значит, вы хотите, чтобы я остался?

Она скорчила гримаску:

– Но вы не можете уйти с моим гвоздодером.

– А он принадлежит вам или вы его тоже «позаимствовали»?

– Это к делу не относится, – сказала она, но в ее упрямом взгляде уже плясали веселые искорки, как будто она осознала собственную глупость и забавлялась происходящим, словно шуткой. Эта ее способность наряду со многим другим интриговала его. – Не лишите же вы меня возможности открыть все эти ящики? – спросила она, одарив его тем самым взглядом, который всегда сбивал его с толку.