Книга Первая волна - С. К. Дометкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я всегда знала, что ты истинный Властитель, — гордо произнесла Лили. Она вообще очень гордилась собой и мной после того, как Томи подтвердил, что она не зря ездила в священное место.
— Ты всегда находишь правильное решение, — поддержала её Стани.
Холодный дождь перестал лить только через две недели. Опять появилось солнце, стало чуть теплее. Крестьяне на полях ничего не собрали. А вот в землях за Кровавой урожай был огромным. Хватило на всё предгорье. Ну да, там же микроклимат. Побережье питалось рыбой, и всем прочим, что давал океан. В четырёх городах запасы были рассчитаны на два года. В бывших землях лиса всё заросло травой на радость кочевникам Кханы. Их скот и табуны лошадей только выросли. Мои союзники тоже особо не бедствовали. Бедняки Руты строили здание театра. Между ними ходила злая шутка, что он называется малым, потому что его строителям платят мало денег, хотя правильнее было бы назвать его театром похлёбки, т. к. это главное, ради чего они и работают. В других городах за еду строили дороги.
Глава 33
Конкурс поэтов прошёл на пять месяцев позже объявленного срока. Когда уже стало ясно, что следующий год по всем приметам обещает быть урожайным. Мне пришлось выдержать настоящее сражение с Лили, которая требовала отпустить её в театр. Но Томи поддержал меня, к тому же я сказал что останусь с ней. Но тут Лили упёрлась опять.
— Рапи, если тебя не будет, конкурс потеряет часть своей значительности. А стихи — ты же подаришь нам со Стани по десять новых книг-рапи?
— По три.
— По пять!
— Согласен.
На том и договорились. Рута заполнилась местными и заезжими поэтами. Они пили вино, читали стихи, ссорились друг с другом, дрались, рвали друг на друге волосы и одежду. Я сам вошёл в круг судей вместе с двумя победителями прежних конкурсов, подругой Рома и Стани. Двадцать пять претендентов мы отбирали неделю. Говорить стало трудно, так как я постоянно искал рифмы для выражения своих мыслей и время от времени сбивался на стихотворный ритм. Но отобранные стихи того стоили. Одно о любви и одно, о чём хочешь. Таким было условие. Но слушали мы только первое. И интрига сохранилась. Театр был полон, но на это уже никто не обращал внимание. Стихи принимались публикой хорошо. Мы отобрали пять лучших, и они прочитали по ещё одному стихотворению. Зал аплодировал стоя. Победителю я лично надел на голову тонкий золотой венок. А когда вернулся во дворец, то узнал о рождении маленькой Нати. С Лили всё было в порядке. Она сияла и была так счастлива, что я даже позавидовал.
А наутро я не смог встать. Отказали ноги. Осматривая меня, Томи так старательно улыбался, что мне реально стало плохо. Кроме него, в моей спальне собрались Лили, с Нати на руках, Стани, Бак, Ром и Аки.
— Понимаешь, Рапи, — начал Томи, тщательно подбирая слова, — после укуса болотного жука такое бывает.
— Но прошло столько лет!
— Поэтому я и не беспокоился. Ты ведь нормально себя чувствовал?
— Ну… В общем… Ноги немели по утрам, но потом всё проходило. И если в седле долго был, то потом стоял с трудом.
— Рапи, ты, лишённая мозгов пустая раковина, — вдруг заговорил на островном диалекте Аки, — ты представляешь, что сейчас начнётся?!
— Я уже думал. Скажу, что хочу пожить в удалённом монастыре год, а на это время меня заменит мой сын. Править будет совет. Положение у нас хорошее, заключите мир с…
— Томи, — подозрительно спокойным голосом осведомилась Лили, — что можно сделать?
— Надо три-четыре раза в день растирать ноги…
— Вот с этого и начнём, — начала набирать голос Лили, — Я ему прямо сейчас ноги разотру, начиная с головы! Молчал, когда плохо было! В монастырь ему захотелось! Как там тебя назвали, — «пустоголовая раковина»? Так тебя теперь и будем звать!
Она повернулась к Аки и подала ему ребёнка.
— Подержи внучку!
— Кого? — опешил Аки.
— Хоть ты веди себя по взрослому! Кто для тебя Рапи, если не сын! Внучку он не признаёт!
Аки поспешно схватил ребёнка.
— Я на два дня к себе в деревню, — с мрачной решимостью заявила Стани, — наша бабка, которой давно минуло сто лет, ещё и людей лечит. Так я у неё спрошу. Или сюда её привезу! А потом разотру, то что от моего Повелителя к тому времени останется. И лучше бы ему к моему приезду выздороветь! А ещё его походного лекаря схватите, примчусь обратно, лично удавлю!
— Вместе удавим, — кровожадно поправила её Лили, — не жадничай!
С перепугу моя левая нога рефлекторно дёрнулась. Все уставились на неё как на великое чудо.
— Рапи, — нежнейшим шёпотом попросил Томи, — попробуй ещё раз!
Я попробовал. Левая нога двигалась, хоть и еле-еле. И тут задрожала правая.
— Растирайте! — завопил Томи, и две моих женщины рьяно взялись за дело. Через минуту Бак отстранил Лили и сам взялся за меня. Стани от помощи Рома отказалась. Лили тихо плакала, сидя без сил рядом со мной. Ей вчера пришлось изрядно потрудиться. Ром всё-таки отстранил Стани и кивнул на Лили. Стани обняла её и аккуратно вывела из моей спальни. За ними, с ребёнком на руках ушёл Аки.
— Томи, походного лекаря спрячь где-нибудь.
Томи кивнул мне и тоже вышел.
Я остановил растирания и попробовал согнуть ноги. Разогнуть. Приподнять. Всё получалось. И совершенно жуткий холод страха стал выходить из меня. Я стучал зубами и вздрагивал. Вернувшаяся Стани, посмотрев на меня, быстро выгнала Бака с Ромом и сбросив одежды нырнула под одеяло. Она казалась мне горячей, как огонь. Огонь, в котором без следа сгорали все мои страхи.
Вечером мы собрались в том же составе. Разве что Нати уже спала.
— Рапи, в горах есть один горячий источник, — начал Томи.
— Согласен, — тут же откликнулся я, — я слышал о его целебных свойствах.
— Там ещё целебная грязь…
— Лично перемажусь с головы до ног!
— Я прослежу, — многозначительно протянула Стани, — за нас обеих прослежу!
— Выезжаем завтра. Я с тобой. Возьму сотню жрецов. Пусть они дополнят твою сотню охраны. А то разленились.
Выехали на рассвете. Все верхом. Я был счастлив. Ноги слушались, Стани была рядом, Бак ворчал, Томи молчал, походный лекарь с уважением смотрел на мою жену и потирал синяк в пол-лица. Ехали быстро, дорога знакомая, погода хорошая. К самому источнику поднимались пешком. Путь
