Книга Первая волна - С. К. Дометкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Моряк):
Есть у меня друг-меч
Не тот, что на боку
Вот как бы вам прилечь
Дать волю моряку!
(Девица).
(В сторону):
Вам только волю дай
(громко):
Зачем ложиться мне?
До ночи далеко
Я не нуждаюсь в сне!
(Торговка из-за окна):
А я бы хоть сейчас
Уж эти моряки
За бабами влачась
Стоптали каблуки!
И всё в таком духе. В конце оказывается, что девица просто тянула время, что бы дождаться из похода своего жениха, бравого десятника. Он возвращается, но вредная торговка рассказывает, что девушка принимала у себя четырёх мужчин. И всё равно всё заканчивается свадьбой. Хохот стоял такой, что не всегда были слышны слова. Подруга Рома пренебрежительно улыбалась весь спектакль. Сам Ром, глядя на неё, крепился сколько мог. Ну, то есть, первые пять минут. После спектакля было объявлено, что очередной конкурс поэтов пройдёт на сцене театра через три месяца. А пьесу растащили на цитаты, заучивали наизусть. Повторять её пришлось три раза, и театр был полон.
А через месяц Лами-ра приплыл из своего Порта и забрал труппу для показа спектакля в своём театре. Заезжие купцы научились любые переговоры в Руте начинать с похвалы театру. Все были довольны. Войны не предвиделось, торговля процветала, недовольных внутри Дома было не много. Волки и тигры приняли наши списки законов. Дом Коня обещал это сделать чуть позже. Остров Торговцев нас не доставал. Но мне было беспокойно. Ощущение опасности во мне начало ворочаться и поскуливать. Что-то я упускаю. Что-то очень важное. И я собрал совет.
Глава 32
Томи пришел со списком из известного своими хрониками монастыря.
— Ты был прав, Рапи. Двенадцать лет погода была благоприятной. Но перед этим земля проглотила все посевы, ничего не дав в замен. Я просмотрел все записи за последние сто лет. Восемь-двенадцать лет, а потом случается неурожай. Один или два года подряд. Три года подряд неурожай был девяносто пять лет назад. Тогда он убил многих. Тринадцать лет подряд погода не была благоприятной никогда.
— То есть, скорее всего, нас ждёт один-два тяжёлых года. Что с нашими запасами?
Казначей был очень серьёзен.
— Запасы мы делали только на старой территории Дома. Да и то, с учётом выросшей армии, их недостаточно.
— Деньги в казне есть, — начал размышлять Аки, — надо скупить всё, что продаётся на рынках. Хранить будем под защитой армии.
— И сообщить союзникам, — добавил Ирта, — а то, что это за союз!
— Согласен с обоими. Запретим на один год вывоз зерна и риса из Дома. Но объявим, что купим всё. Скажем, что собираем запасы для армии и флота.
— И будем раздавать? — спросил Лами-ра.
— Нет. Будем платить едой за строительство дорог и укреплений. Островитян больше не привозим, наоборот отправим обратно всех.
— Хорошо бы купить зерно у Кон-ог.
Все посмотрели на адмирала. Он спокойно выдержал наши взгляды и продолжил:
— Если пообещать купцам хорошую цену, они привезут нам что угодно.
— Тогда сначала отправим их, договорившись о цене и дав задаток, а потом запретим вывоз у себя.
— Правильно, Рапи, — обрадовался казначей, — так и сделаем. А потом сообщим союзникам.
— А потом всем, — жёстко сказал Томи.
Спорить с ним мы не стали.
— Надо купить соль, — неожиданно сказал Роти.
Он впервые присутствовал на совете, и старался больше молчать.
— Соль? — удивился воевода, — но у нас её много. Даже если будем солить рыбу и мясо, недостатка в ней не будет.
— Но она понадобится, — продолжил свою мысль Роти, — а у нас она уже будет. И не надо будет отвлекаться. Кто знает, чем мы все тогда будем заняты.
— Разумно, — воевода с симпатией улыбнулся Роти, — Пока есть время, решать то, что всё равно придётся делать.
Мы просидели целый день. Список дел вышел длинный, но все почувствовали уверенность. Справимся.
Запрет на вывоз любого продовольствия был оглашён через две недели. Узнав его причину, Стани отпросилась на три дня в свою деревню, которая всё больше становилась похожей на маленький городок. Вернулась она довольной. Оказывается, какая то древняя бабка в этом селе, помнившая времена трёх неурожайных лет (!), ещё три месяца назад предсказала неурожай. Так что в округе все были готовы. По словам той же бабки, во время неурожая всегда бывает холодно и люди болеют. Так что мы запаслись ещё и топливом. Мину-ра с помощницами спешно шила всем во дворце тёплую одежду самого простого фасона. Лишь бы успеть. А через три месяца задул холодный северо-восточный ветер. По моим ощущениям, температура опустилась градусов до двенадцати. На побережье было легче, океан остывал медленно. А в Руте стало зябко. Выручал торф с юго-западных окраин Дома. В окрестностях старой столицы и Орла хватало угля. В деревнях имелся запас дров. Затем полил холодный дождь. Стало хуже, все кутались в плащи и старались не выходить из дома. Я подарил Лили и Стани меховые накидки, захваченные у кочевников. Они кутались в эти накидки весь день. Кот, живший во дворце (ещё до меня выводок котят болотной кошки был привезён с охоты забавы ради прежним владетелем), отнёсся к этому очень неодобрительно. Он стал на всех шипеть, и никого к себе не подпускал. Явно хотел сохранить мех для собственных нужд. Оказавшись в заточении, люди во дворце заскучали. Особенно всех удручала необходимость жить без театра. По моему предложению, подруга Рома устроила прочтение новой пьесы. В зал библиотеки набились все незанятые на тот момент обитатели моей резиденции. Перед началом Стани пообещала лично выкидывать из зала за малейший шум. Действие пьесы происходило в одном большом доме, где жило несколько поколений. Этакий слепок с жизни. С бытовым и философским подтекстом. Не без юмора, но всё же это была самая серьёзная пьеса, с которой я здесь познакомился. Приняли её неоднозначно. Нет, все досидели до конца, улыбались и грустили в нужных местах, но восторга она не вызвала. Вечером, Лили и Стани пришли ко мне и аккуратно поинтересовались моим мнением.
— В театре её примут плохо, — уверенно сказал я, — Это то, что называется драмой. Люди хотели забыть о своих проблемах, а на них свалили чужие. Когда непогода закончится, я прикажу построить крытый театр
