Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Мы прижимаемся к стене, ожидая, когда охранник пройдет мимо. Он, как и остальные, сбит с толку, и Фарли укрывает нас в тени.

– Прости, – тихо говорю я Шейду, зная, что должна это сказать.

Он вновь качает головой. И даже легонько толкает меня костылем.

– Ну хватит. Ты поступила правильно. Посмотри, я в порядке. Ни капельки не пострадал.

«Не пострадал». Тело – да, а как насчет души? И сердца? Я предала родного брата. «Как и всех остальных, кого я знаю». Как отвратительно думать, что у меня есть нечто общее с Мэйвеном.

– Где Кранс? – спрашиваю я, желая сменить тему.

– Я спас его от Черепов, а дальше он пошел своей дорогой. Точнее, побежал. – Шейд прищуривается. – В туннелях он оставил трех Мореходов. Здесь ему больше нет места.

Знакомое ощущение.

– А ты как? – Шейд кивком указывает в сторону Центра. – После всего этого.

«После того как я чуть не погибла. Опять».

– Я же сказала, что все нормально.

Шейд, не удовлетворившись моим ответом, поджимает губы.

– Ну ладно.

Мы неуютно замолкаем, ожидая, когда Фарли двинется дальше. Она тяжело приваливается к стене – и движется дальше, когда впереди показывается шумная ватага школьников. Мы идем следом, используя ребят как прикрытие, чтобы пересечь большую улицу и вновь скрыться в лабиринте переулков.

Наконец мы ныряем под низкую арку – точнее, остальные ныряют, а я просто прохожу. Я едва успеваю ее миновать, когда Шейд вдруг резко останавливается и вытягивает руку, не давая мне идти дальше.

– Прости, Мэра, – говорит он, и его слова застают меня врасплох.

– Простить тебя? – спрашиваю я и чуть не смеюсь: вот нелепость! – За что простить?

Он виновато молчит. Холодок, который никак не связан с температурой окружающей среды, пробегает по моему телу, когда Шейд отступает, позволяя мне заглянуть под арку.

Там сквер, очевидно предназначенный для Красных. Сад Героев. Простой, но ухоженный – свежая зелень и серые каменные статуи воинов. Та, что в центре – самая большая. За спиной у каменного воина винтовка, темная рука вытянута вперед.

Она указывает на восток.

С руки свисает веревка.

А на веревке качается тело.

Повешенный не раздет, и на нем нет медальона Красной стражи. Он молод и невысок. Тело еще не успело остыть. Его казнили недавно, может быть час назад. Но в сквере нет ни плачущих родных, ни охраны. Никто не видит, как он болтается в петле.

Хотя светлые волосы заслоняют ему лицо, я тут же догадываюсь, кто этот юноша. Я видела его в базе данных, где он улыбался с фотографии. Больше он никогда не улыбнется. Я знала, что это случится. Знала. Но боль и чувство поражения меньше не становятся.

Это Волливер Голт, новокровка, превращенный в безжизненное тело.

Я плачу по юноше, с которым даже не была знакома. По юноше, которого не успела спасти.

Глава 16

Я не хочу помнить лица мертвых. Бегство ради спасения собственной шкуры помогает отвлечься, но даже постоянная угроза гибели не может перечеркнуть все на свете. Некоторые потери невозможно забыть. Уолш, Тристан, а теперь и Волливер занимают разные углы моего сознания, вроде густой серой паутины. Само мое существование стало для них смертным приговором.

И конечно, есть те, кого я убила сама, по собственному выбору, своими руками. Но о них я не скорблю. Я не могу думать о том, что наделала, только не теперь. Не теперь, когда нам еще грозит опасность.

Кэл первым поворачивается спиной к покачивающемуся телу Волливера. У него своя коллекция мертвых лиц, и он не желает добавлять к ним еще одного призрака.

– Надо уходить.

– Нет… – Фарли тяжело приваливается к стене. Она прижимает ладонь ко рту и усиленно сглатывает, стараясь побороть тошноту.

– Спокойно, – говорит Шейд, кладя руку ей на плечо.

Девушка пытается отмахнуться, но он не отходит и смотрит, как она сплевывает на клумбу.

– Вы должны это видеть, – добавляет он, устремляя негодующий взгляд на Кэла и меня. – Вот что происходит, когда мы проигрываем.

Его гнев вполне понятен. В конце концов, мы учинили огненную битву в самом сердце Причальной гавани, потратив даром последний час жизни Волливера, но я слишком устала, чтобы позволить Шейду отчитывать меня.

– Здесь не место для нотаций, – отвечаю я.

Это могила, и здесь даже разговоры кажутся неуместными.

– Надо его снять.

Прежде чем я успеваю шагнуть к телу Волливера, Кэл берет меня под руку и направляет в противоположную сторону.

– Никто не прикоснется к трупу, – рычит он.

В эту минуту Кэл так похож на отца, что я пугаюсь.

– У трупа есть имя, – огрызаюсь я, придя в себя. – Если кровь у него другого цвета, это еще не значит, что мы можем вот так его бросить!

– Я его сниму, – заявляет Фарли, поднимаясь с колен.

Шейд идет за ней.

– Я помогу.

– Стойте! У Волливера Голта, кажется, были родные? – говорит Шейд. – Где они?

Он обводит свободной рукой сад, указывая на голые деревья и закрытые окна, которые глядят на нас. Несмотря на отдаленный шум вечернего города, в сквере тихо и спокойно.

– Мать Волливера, я думаю, уж точно не оставила бы его одного? Но здесь нет скорбящих родственников. Нет охранников, желающих плюнуть на труп. Нет даже ворон, клюющих кости. почему?

Я знаю ответ.

Это ловушка.

Я крепче сжимаю руку Кэла, так что мои ногти впиваются в его горячую плоть, угрожая вспыхнуть. Ужас, сродни моему собственному, отражается на лице принца, когда он смотрит… не на меня, а в темный переулок. Краем глаза я замечаю силуэт короны – той самой, которую один глупый мальчишка желает носить не снимая.

А потом раздается щелчок, как будто металлический жук сомкнул челюсти, готовясь попробовать вкусное мясо.

– Шейд, – шепотом говорю я, вытягивая руку в сторону брата.

Он спасет нас; он всех унесет отсюда.

Шейд не медлит. Он бросается к нам.

Но не успевает.

Я в ужасе смотрю, как двое быстров хватают его под руки и валят спиной на землю. Головой он бьется о камень. Я смутно слышу, как кричит Фарли, когда быстры тащат Шейда прочь, с такой скоростью, что их тела напоминают размытые пятна. Они оказываются в арке, прежде чем я успеваю швырнуть вслед молнию, вынудив их обернуться. Боль простреливает руку снизу вверх, словно ее пронзают раскаленными добела ножами. Но это всего лишь мои собственные искры, моя сила. Мне не должно быть больно.