Книга Коктейль "Торпедный сок" - Тим Дорси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты ведь разведен, – сказал Серж.
– Проблема решена.
– Эй, Коулмэн! – позвал Бад. – А куда ты подевался после свадьбы? Мы же собирались тут встретиться.
– Да были проблемы, когда я пытался вернуть смокинг Сержа, – сказал Коулмэн. – В прокате начали меня загружать, мол, в нем нельзя было нырять и так далее.
– Ну что, разобрался?
– Нет, пришлось делать ноги.
Дейв из Дейтоны показал на телевизор.
– Смотрите!
На экране появилась девушка-репортер в красном непромокаемом плаще. Она пятилась вдоль перил моста и говорила в микрофон:
– С вами Мария Рохас, корреспондент передачи «Свидетель номер пять». Мы находимся в прямом эфире на Семимильном мосту, где сейчас разворачиваются поистине драматические события. Органы охраны правопорядка перегородили движение и пытаются убедить расстроенную девушку не совершать самоубийство…
Репортер посмотрела на мост, где сосредоточилось полдюжины полицейских прожекторов. Оператор навел камеру через плечо Рохас и взял крупный план. Мокрая насквозь девушка перекинула ногу через парапет.
– Смотрите! – заорал Коулмэн, забрасывая в пасть маленький соленый бублик. – Это же Брэнда!
– Нужно позвонить в полицию, – сказал Серж. Коулмэн прожевал бублик и запил глотком пива.
– Зачем?
– В таких ситуациях они всегда ищут близких, с кем бы человек мог поговорить.
– Дайте Коулмэну телефон! – закричал Соп Чоппи. Перед Коулмэном тут же появился мобильник. Бад Наранья набрал девять-один-один и передал трубку Коулмэну, который глотнул пивка напоследок и приложил телефон к уху.
– Алло? Да, я знаю девушку, которую показывают по телику. Нет, не репортера, а прыгунью… Да, я бы хотел помочь. Может, она пожелает поговорить со мной… Бойфренд… Да, я бы сказал, у нас большая близость… Недавно я сделал ей предложение. Конечно, я подожду. – Коулмэн прикрыл телефон рукой. – Сейчас соединят!
– Секундочку! – сказала Мария Рохас, поправив крошечный динамик в ухе. – Кажется, она что-то кричит. Давайте попробуем разобрать… – Камера еще больше приблизила изображение. Телевизионная станция увеличила громкость микрофона, направленного в сторону Брэнды.
К ее лицу прилипли мокрые пряди.
– Я больше не хочу жить!.. Мне стыдно на себя смотреть! Я… трахнулась… с Коулмэном!
Ребята в баре похлопали Коулмэна по спине.
– Молоток!
Коулмэн ухмыльнулся, а потом замахал рукой.
– Ш-ш-ш! Мне кажется, они меня соединяют!
По телевидению переговорщик вытянул на конце длинного шеста сотовый в непромокаемом чехле. Он потихоньку двигался к Брэнде, предлагая взять трубку. Наконец девушка согласилась и с опаской поднесла телефон к уху.
– Э-э… Алло?
– Привет, детка! – сказал Коулмэн. – Как твое ничего?
– Кто это?
– Это Коулмэн! Твой бусечка! Помнишь, как мы с тобой зажигали?
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Камера отследила смертельный прыжок Брэнды в штормовое море.
В баре стало тихо, как в гробнице. Все молча уставились на экран. Коулмэн тихо нажал на «отбой» и взял еще один бублик. Остальные смотрели кто в пол, кто в потолок. Барабанил дождь.
Телестанция переключилась на студию. Мужчина средних лет, сидящий за столом ведущего, начал:
– Мы напоминаем зрителям, что передача «Свидетель номер пять» представляет самые свежие новости в прямом эфире без монтажа и не может нести ответственность за содержание… – Он переложил бумаги и повернулся ко второй камере, дабы станция могла похвастаться, что она есть. – К другим новостям: подозреваемый наркобарон был обнаружен застреленным в собственном доме на Ноу-Нейм-Ки. Полиция перекрыла подступы к особняку и не дает комментариев. Однако источники, приближенные к расследованию, а именно те же сотрудники полиции, сообщили нам, что в настоящий момент окружают подозреваемого… Новости спорта: арестовали…
Сетчатая дверь со скрипом распахнулась. Туда просунул голову промокший до нитки Гаскин Фасселс.
Компания повскакивала с табуретов и подбежала к нему.
– Заходи!
Они подтащили Фасселса к столу и усадили. Тот закрыл глаза и расплакался.
– Он мертв!
– Мы знаем, – сказал Соп Чоппи. – Только что сообщили по телевизору.
– Что случилось?
– Ты его убил?
Гаскин Фасселс выразительно замотал головой.
– Клянусь, нет! Он уже был мертвый! Вы должны мне поверить!
– Мы тебе верим! – заверил его Боб-бухгалтер. – Но ты должен рассказать нам все, что видел.
– Ничего, только большую лужу крови и кресло, которое было повернуто в другую сторону. Я осторожно обошел, а он там, с простреленными глазами!
– Это знак, – произнес Соп Чоппи.
– Какой еще знак? – спросил Бад.
– Я не помню, как он расшифровывается. Но мне кажется, очень серьезный.
– Да заткнись ты! – гаркнул Боб.
– Что мне делать? – умоляюще спросил Фасселс.
– Погоди, не нервничай. Может, удастся все устроить. Подумай хорошенько! Ты оставил какие-нибудь улики?
– Вроде нет.
– Ладно, тогда нужно вывезти тебя отсюда…
– Улики – это, например, если упал в лужу крови? -Да!
– У тебя руки в крови?!
– Нет, только ладони и кончики пальцев.
– Но ты ничего не трогал…
– Нет.
– А стол считается? -Да.
– Тогда трогал… И дверной косяк, и поручень на лестнице, и кресло, когда я снова поскользнулся, и его штанина, за которую я схватился, когда вставал, и записка, которую я уронил, когда снова упал, а потом так разволновался, что забыл о ней…
Компания попятилась.
– Вы чего? – не понял Фасселс. Дверь снова открылась.
Вошли помощники шерифа Гас и Уолтер.
– Тут есть некий Гаскин Фасселс? Все указали на него.
Гас вытащил наручники.
– Гаскин Фасселс, вы арестованы за убийство Дугласа Фернандеса.
Бортовой журнал капитана Флорида, звездная дата 385.274
Начинаю сомневаться в необходимости института брака. Думал, что поднимусь на новый уровень развития, а пока только теряю свой статус. Сначала Коулмэн вломился во время нашей игры в «Звездные войны», потом меня поливали дерьмом за то, что я сидел в баре до трех ночи. Не думал, что будет еще хуже. Как я ошибался! Спланировал провести целый день с Коулмэном, но Молли решила выбирать полотенца для ванной. Я уже собрался и поэтому сказал ей, что буду рад всему, что она выберет. Не успел я глазом моргнуть, как опять в дерьме и ничего не понимаю. Все ее поведение выражает обиду, и она опять хлопает дверями. Я бегу за ней и спрашиваю: «Что случилось, милая?» А она говорит: «Ничего». Однако хлопать дверями продолжает.
