Книга Спаситель Океана - Георгий Михайлович Садовников

— закричал Леня. — В нашей квартире идет газ! Он вот-вот взорвется!

— Газ идет, взорвется газ, — рассеянно повторил Базиль Тихонович. — Был и у меня один случай с газом… Что ты сказал? В какой квартире газ? — спросил он, встрепенувшись.

— В девятой. Прямо тучи! Так и валит из трубы, — сказала Зоя, изображая движением рук клубы газа.

— Ясно. Это ты что-нибудь натворил? — догадался слесарь, обращаясь к племяннику Лене. — Кого-нибудь уже предупредил?

— Только их, — ответил племянник Леня удрученно и кивнул в нашу сторону.

— Ясно, — повторил Базиль Тихонович. — Сейчас позвоним в горгаз. Как и положено по инструкции. И вообще никакой паники, друзья! Главное вовремя принять меры.

Он ушел в котельную к телефону. А мы повеселели от его слов, дышащих уверенностью и силой, и даже начали посмеиваться над своим испугом.

— Ну как, взорвали дом? — спросил племянник Леня Яшу, добродушно смеясь.

— А ты сам тоже перетрусил, — ответил хихикая Яша.

— Еще как! — признался племянник Леня, вызвав у нас общий приступ смеха.

Он уже чувствовал себя своим человеком. И мы поняли, что он, в общем-то, славный мальчик.

— Ну вот, все в порядке. Скоро они будут здесь, — сказал слесарь, вернувшись.

— Базиль Тихоныч, а теперь расскажите. Вы же обещали, вы еще вспомнили одну историю, — напомнил Яша.

— Я вспомнил одну историю? — удивился слесарь. — Интересно о чем?

— Мы не знаем. Вы не успели сказать, — пояснила Зоя.

— Вот досада, а теперь я и сам не знаю, забыл то есть, — засокрушался слесарь. — Ну ладно, ребята. Коль виноват, присаживайтесь получше, что-нибудь расскажу. У меня ведь тьма всяких историй.

Мы устроились — кто в кресле, рядом с котом, кто на раскладушке или табуретке. Сам Базиль Тихонович, по обыкновению, присел на свой чемодан и начал очередной рассказ:

— Взял я как-то вот его, — слесарь дружески похлопал по своему чемоданчику, — и отправился в путь…

— Базиль Тихоныч, — прервал его племянник Леня, заерзав на табуретке.

— Ты хочешь спросить, с какой целью? Признаться, я пока еще не помню сам. В общем, по одному очень важному вызову. Нужно было кого-то спасти. Срочно! Посадил я, значит, дядю Васю на круп боевого коня, сам прыгнул в седло и тронулся в путь.

Сколько мы ехали, уж не помню. Потому что задумался по дороге и пришел в себя только после того, как дядя Вася тронул лапой меня за плечо. Я встрепенулся и увидел, что конь мой стоит посреди перепутья, а перед мордой коня древний камень. А на камне надпись.

— Базиль Тихоныч! — воскликнул Леня с тревогой.

— Ничего страшного, — сказал мягко слесарь. — На камне было написано: «Налево пойдешь — плохо будет. Пойдешь направо — будет совсем нехорошо. А прямо — и того хуже. А уж назад… назад лучше не возвращайся!» И я, как вы догадались, выбрал самый трудный путь. Повернул назад!

— Базиль Тихоныч, там же рыбки! — закричал Леня. — В аквариумах рыбки! Они помрут, пока приедет горгаз.

Мы тоже вспомнили, что в этот момент в отравленной газом квартире дяди Зоолога беззаботно плавают разноцветные рыбки. Они весело юркают между водорослями и задумчиво стоят иногда на одном месте, совершенно не подозревая, какая опасность сгустилась над их родными аквариумами.

Базиль Тихонович посмотрел на наши лица и тоже стал очень серьезным. Он поднялся и ни слова не говоря прошел в угол каморки, взял свой заветный чемодан с инструментами.

— Вперед, ребята, — сказал слесарь. — Придется чинить самому. Мы еще спасем наших рыбок.

Он решительно выбежал из каморки, а мы поспешили следом за ним.

— А вы не отравитесь сами? — спросил племянник Леня, едва не наступая слесарю на пятки.

— Я-то? — удивился Базиль Тихонович, не сбавляя шага. — Я, если хочешь знать, такой смесью дышал. Там были… там были все газы… Все газы, какие есть на свете!

Я понял, что умру, если не узнаю, где находится «там» и что с ним случилось такое, если он дышал всеми газами мира. И тут же сказал себе, что нужно напомнить ему об этом сразу, как только рыбки будут спасены.

Перед дверью девятой квартиры уже собрались жильцы нашего дома. Они морщили носы, принюхиваясь к воздуху, стоявшему в коридоре. Я тоже повел носом и почувствовал слабый запах тухлятины.

— Посторонитесь, граждане! — сказал Базиль Тихонович, приближаясь к дверям. — Приступаю к аварийным работам и прошу всех отойти от дверей. Леня, дай ключ!

— Базиль Тихоныч, вы бы туда не ходили. Это не по вашей части, — сказала Яшина мать. — К тому же с минуты на минуту приедут специальные люди. Мы звонили в горгаз.

— По моей части все! Кроме того, товарищи, в квартире исключительно тревожная ситуация. В опасности жизнь золотых рыбок, — пояснил слесарь, вставляя ключ в замочную скважину.

— Ничего с ними не будет, — возразил мой кандидат в Дон-Кихоты. — И если даже так, все равно человек дороже рыбок, хоть они и золотые. И потом, у вас даже нет противогаза.

Базиль Тихонович оглянулся на нас и сказал:

— Кто-кто, а уж я-то обойдусь без противогаза. — И он заговорщицки подмигнул нам.

— Ну вот что, если вам не жаль своего здоровья и, может, жизни, то подумайте хотя бы о нас. Кто же будет чинить нашу сантехнику? — возмутилась Зоина мать.

Ее слова возымели действие. Базиль Тихонович задумался, и мне показалось, что он вот-вот отступит от дверей. Но тут его взгляд снова встретился с нашими глазами, и слесарь решительно повернул ключ.

Он приоткрыл дверь, прошмыгнул в квартиру и быстро захлопнул дверь за собой.

Жильцы затихли. Только кандидат в Дон-Кихоты сказал своей жене, чтобы она вызвала «скорую помощь». А мы, дети, прижались друг к дружке и не сводили глаз с двери, за которой Базиль Тихонович совершал свой очередной подвиг, спасая беспомощных рыб.

Мне казалось, что время растянули в длину на целые километры. А на самом деле прошло лишь несколько минут, после чего на лестнице послышался топот, и в коридор ворвались, обгоняя друг друга, ремонтники из горгаза и люди в белых халатах.

Прибывшие исчезли за дверью, и вскоре люди в халатах вынесли слесаря. Он лежал на носилках и очень страдал. Лицо его