Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

Слова обожгли мне горло и горечью прокатились на языке, но в голосе слышалась лишь решимость. Мне все лучше и лучше давалась ложь.

Лидиан кивнул и уже привычно возглавил процессию. Четвертый день подряд мы шли за ним след в след по обледеневшим землям, сопротивляясь порывам холодного ветра. Морозный воздух обжигал легкие, заставляя нас пригибаться против метели.

Краем глаза я заметила разноцветные блики и тут же вскинула голову, чтобы осмотреться. Прошлый опыт подсказывал, что прекрасные танцующие снежинки таят в себе опасность.

Сеппо проследил за моим взглядом и вздохнул.

– Почему в этих землях даже красота грозит смертью? Я мечтаю вернуться в Пермафрост и… ну не знаю, изобразить здешний пейзаж. Жаль, что тогда с руками придется попрощаться из-за ожогов.

– Я обязательно найду кого-нибудь, кто нарисует для тебя сотни картин, дорогой, – с легкой улыбкой заверил Розамунд.

– Но это уже будет не то! Мне хочется самому иметь возможность творить, – с преувеличенным отчаянием простонал Сеппо.

– Я даже не подозревала, что полукровки тоже подвержены проклятию всех гоблинов, – сумела выдавить я слабый смешок.

– Не повезло, – отозвался приятель. – Все зависит от удачи, моя же отвернулась.

– Кроме того, среди нашей расы тоже имеются исключения, которые способны прикасаться к железу и не бояться быстрых течений. Жаль только, что это исключение обладает ужасным характером бешеного быка. И зовут ее Диаваль.

– Я ведь могу превратить тебя в лягушку, – донеслось из конца колонны. Колдунья шла последней, слегка припадая на одну ногу. – Хотя вряд ли она получится хорошо. Наверняка останутся зубы, рыжие волосы и пара рук, торчащих из неположенных мест. Но все равно я могу это сделать.

– Мне уже страшно, – сказал Розамунд без намека на сарказм в голосе. – Каким образом вселенский хаос вмещается в оболочку такой невысокой женщины?

Диаваль злорадно ухмыльнулась и явно собиралась выдать ехидный ответ, однако внезапно застонала и повалилась на колени, протягивая руку к ране на бедре. Ране, которая была всего лишь царапиной, по словам подруги. Все бросились к ней, озабоченно выкрикивая вопросы. Только Лидиан остался на месте.

– Как по мне, это не похоже на царапину, – фыркнула я, недовольно сузив глаза и пытаясь вызвать у Диаваль чувство вины за преднамеренную ложь.

Иногда меня даже радовало отсутствие у подруги ограничений, свойственных другим гоблинам. Использование магии расширяло круг ее возможностей. Но сейчас непохожесть на собственную расу сыграла злую шутку. Остальные члены нашей группы уже исцелились бы к этому моменту, колдунье же становилось все хуже.

Она медленно опустила ткань, обнажая рану, и зашипела от боли. Царапина воспалилась и сочилась сукровицей. Внутри длинного багрового пореза, который тянулся от бедра почти до колена, уже начал скапливаться гной.

– Эту рану не мог нанести орел, – заявил Роуз.

Эта фраза, видимо, привлекла внимание Лидиана, так как он наконец обернулся и посмотрел на Диаваль. Та немедленно зарычала, как собака, которая предупреждает не подходить близко.

– Согласен, эта рана точно не от когтей Хресвельга, – заметил проводник.

Под почти одинаковыми взглядами озабоченных друзей и умеренно озабоченного монстра колдунья стиснула зубы, но все же призналась:

– Ладно, меня слегка задел тот невидимый пес, Гарм. Я наложила чары и перестала обращать внимание на рану. Однако за последнюю пару дней она воспалилась. Ничего страшного. Заживет. Заражение уж точно не станет причиной моей гибели.

Я по достоинству оценила веру подруги в собственные силы, но переживала, что на этот раз она окажется неправа. От царапины исходило тошнотворное зловоние разложения, а ткани по краям пореза почернели. Удивительно, что Диаваль вообще могла передвигаться. Наложить заклятие вместо исцеления, что за глупый и опасный поступок!

И конечно, все произошло именно тогда, когда я не в состоянии помочь, используя силы оленя. Лекарственных же средств, захваченных в дорогу, здесь явно будет недостаточно.

– У тебя остались магические способности? – поинтересовался Лидиан, протискиваясь между Сеппо и Розамундом, каждый из которых неприязненно воззрился на проводника.

– Недостаточно, чтобы исцелить рану, – процедила Диаваль, морщась от боли. – Иначе я так и сделала бы с самого начала.

Лидиан какое-то время оглядывался по сторонам, изучая покрытую сугробами землю, затем встал на колени и принялся яростно разгребать наст. Вскоре снег окрасился кровью из порезанных пальцев, но гоблин лишь сжал зубы и продолжил раскапывать промороженную почву. Когда мы попытались подойти и рассмотреть вырытую яму, он предостерегающе вскинул руку.

– Лучше не приближайтесь, – предупредил он. – Поверьте, зрелище вам не понравится.

Изнутри раздавалось мерзкое хлюпанье и чавканье, словно кого-то давили заживо. От этих звуков к горлу подкатила тошнота. Сеппо уже опустошал желудок за моей спиной, а Роуз утешал возлюбленного.

Наконец Лидиан нашел то, ради чего вырыл в земле яму, и вылез наружу. Его руки до локтя покрывала красная жидкость, а с меховых одежд капала кровь. Я уставилась на непонятный предмет, выдернутый из земли, и недоуменно нахмурилась. Это был всего лишь корешок.

Самодовольно ухмыляющийся гоблин закидал яму снегом и заявил:

– Не обращайте внимания на руки. Они скоро заживут. Мне не впервой приходится зарываться во внутренности этого мира. А кровь по большей части не моя. – С этими словами Лидиан подошел к Диаваль и протянул ей добытый корень. – Как думаешь, у тебя хватит сил на небольшое заклятие перевоплощения?

– Насколько небольшое? – уточнила она.

– Нужно превратить корень в личинку.

Личинка? Зачем она ему понадобилась?

Колдунья кивнула, нервно сглотнула и принялась с закрытыми глазами читать наговор. Слова звучали совсем тихо и неразборчиво. Однако совсем скоро по корню пробежала голубоватая волна, и он постепенно стал светлеть, превращаясь в живую плоть. А через несколько секунда на ладони подруги уже извивался живой червяк.

Она сделала глубокий вдох, закрыла свободной рукой нос и рот и решительно опустила личинку прямо в рану. Затем приняла у Розамунда бинты, замотала рану и натянула штаны. Я заметила, что пальцы Диаваль мелко подрагивают.

– Личинка поглотит отмершие ткани, оставив при этом нетронутыми живые. Нужно будет следить, чтобы она не отложила яйца, но это хотя бы остановит некроз, – пояснил Лидиан. – А еще кому-то придется нести колдунью. Она не может передвигаться с такой раной. К тому же лучше дать ей набраться сил, чтобы творить магию. Однако во время следующего сражения чародейке придется отсидеться в сторонке.

Я похолодела, не в состоянии вынести мысли, что могу потерять Диаваль. Только не ее. Не мою лучшую подругу. На плечи словно упал огромный валун, стало трудно дышать, а сердце болезненно сжалось. В последние несколько дней я слишком часто испытывала подобные ощущения. Мне не удалось защитить возлюбленного, мне не удалось защитить подругу. Меня охватило полнейшее бессилие.